Скафлок отметил, как высок был проход в комнаты Иллреде.
— Я покажу вам дорогу! — крикнул он. В помятом шлеме, с покореженным щитом он был весь в зеленой крови троллей, мешавшейся с его собственной, красной. Рассмеявшись, он сунул зазубренный меч в ножны, схватил копье, разбежался и, упершись древком, перескочил над головами врагов в большой зал.
Падая, он вновь вытащил меч, глухо ударился ногами о землю и молниеносно повернулся. Гвардейцы носили доспехи, но их руки и ноги были частично обнажены. Железный клинок Скафлока тремя ударами повалил трех троллей.
Другие повернулись, чтобы разделаться с ним, но альвы навалились на поредевший строй гвардейцев, прорвали его и ворвались в пиршественный зал.
Скафлок увидел Иллреде в дальнем конце зала: старый тролль сжимал в руках копье, но сидел на троне неподвижно, как скала. Воспитанник Имрика кинулся к нему. Два тролля, попытавшиеся остановить его, упали под ударами меча. И тут какой-то воин преградил ему путь.
На мгновение Скафлок остолбенел от удивления, увидев за опускающимся топором собственное гневное лицо, и лишь в последний момент успел-таки подставить щит. Топор незнакомца был сделан не из мягкой бронзы и не из легкого сплава, а из стали. Он не выщербился в битве, и, ударив в край щита Скафлока, ослабленный многочисленными ударами, он расщепил дерево и тонкую железную оковку, и остановился, лишь вонзившись в плечо воспитанника альвов.
Тот попытался остановить топор, одновременно ударяя мечом сверху, но незнакомец отскочил назад, вырвав оружие из раны с такой силой, что Скафлок пошатнулся, а затем вновь атаковал его. Воспитанник Имрика отбросил бесполезный щит — железо с лязгом встретилось с железом, посыпались искры. Оба противника носили шлемы и кольчуги. Правда, хотя Скафлок хорошо овладел умением наносить удары и отражать их, но меч, которым он сражался в ту ночь, был плохо уравновешен для такого поединка. Кроме того, сын Орма знал, что лишенный щита воин не может устоять против врага, вооруженного тяжелым топором. Перебежав на другое место, он начал понемногу отходить.
А затем их разделили, и Скафлоку пришлось драться с троллем, который изрядно помучил его, прежде чем пал. Тем временем незнакомец бился с альвами. Он пробился к Иллреде, и оставшиеся в живых тролли окружили их. Быстро прорубив себе проход к задней двери, они исчезли за ней.
— За ними! — рявкнул Скафлок в угаре схватки, но Голтан и другие вожди убедили его, что нужно отступить.
— Это было бы неразумно, — заявили они. — Взгляни — дверь открывается в темные пещеры, уходящие вглубь горы, там легко попасть в засаду. Лучше покрепче закрыть ее с этой стороны, чтобы Иллреде не мог послать против нас чудовищ из недр земли.
— Да, пожалуй, — неохотно признал Скафлок.
Он окинул взглядом большой зал. Поначалу он жадно считал нагроможденные там сокровища, но вскоре взгляд его опустился на тела альвов, лежащие на скользком от крови полу. И все же их было немного, если сравнивать с потерями врага. Альвы тем временем добивали раненых троллей — их громкие крики и стоны быстро стихли — и перевязывали своих раненых.
И тут Скафлок увидел нечто не менее удивительное, чем двойника, сражающегося на стороне врага: у подножия трона Иллреде связанные и с кляпами лежали две смертные женщины.
Он подошел к ним, и они сжались от страха, когда он вынул нож.
— Не бойтесь, я хочу освободить вас, — сказал он по-датски и перерезал путы. Женщины встали, дрожа и прижимаясь друг к другу. Скафлок удивился, когда одна из них, высокая и светловолосая, проговорила сквозь слезы:
— Убийца, какое новое зло ты замыслил?
— Почему?.. — начал было Скафлок. Зная язык людей, он редко пользовался им и говорил с певучим акцентом альвов. — Что я такого сделал? А может, тебе понравилось лежать связанной?
— Не смейся над нами, Вальгард, — ответила золотоволосая девушка.
— Я не Вальгард, — возразил Скафлок, — и не знаю его, разве что это тот воин, с которым я дрался. Я Скафлок из Альвгейта и не принадлежу к друзьям троллей.
— И правда, Асгерд! — воскликнула младшая девушка.