Фреда вспыхнула и начала свою историю. Он слушал ее, но без особого интереса. Имя Орма ничего ему не говорило, поскольку Имрик, желая порвать связи своего воспитанника с людьми, сказал ему, что подменил ребенка далеко на западе страны. Кроме того, с помощью лишь ему известных средств, он воспитал Скафлока так, чтобы убить в нем интерес к своему происхождению. О Вальгарде Фреда знала лишь то, что он ее брат, который вдруг обезумел. Правда, Скафлок почувствовал в берсеркере что-то нечеловеческое, но занятый своими мыслями — особенно о Фреде — не углублялся в этот вопрос. Он решил, что в Вальгарда вселился демон, а удивительное сходство с собой приписал зеркальному колдовству — Иллреде мог применить его по многим причинам. К тому же никто из альвов, с которыми Скафлок разговаривал об этой необычной встрече, ничего не заметил. Потому ли, что альвов слишком захватила битва, или же Скафлоку это привиделось? Наконец воспитанник Имрика пожал плечами и забыл об этом деле.
Фреда тоже не задумывалась над сходством двух мужчин, поскольку никогда не спутала бы их. Их глаза, губы, мимика, походка, движения, речь, поведение и образ мыслей настолько отличались друг от друга, что она едва заметила сходство сложения и черт лица. Мимоходом подумала она, что у них, возможно, был общий предок — какой-нибудь датчанин, сто лет назад проведший лето в Англии, но потом она снова забыла обо всем.
Забот хватало и без того. Лекарство, которое она приняла, могло, правда, приглушить боль, но было не в силах стереть из памяти девушки жестокой правды о том, что случилось. Пока она говорила, потрясение и удивление необычайностью окружения, до сих пор сдерживавшие печаль, уменьшились, и Фреда закончила свой рассказ, рыдая на груди у Скафлока.
— Мертвы! — воскликнула она. — Все мертвы, кроме Вальгарда и меня. Я… я видела, как он убил отца и Асмунда, когда Кетил был уже мертв, видела мать, лежащую у его ног, видела смерть Асгерд. Теперь осталась только я. О, если бы я погибла вместо них. О, моя мать!
— Не падай духом, — неловко сказал Скафлок. Альвы ничего не говорили ему о такой великой скорби. — С тобой ничего не случилось, а я найду Вальгарда и отомщу ему за смерть твоих близких.
— Это не поможет. Двор Орма в руинах, а весь его род погиб, кроме обезумевшего сына и дочери, которой некуда идти. — Она прижалась к юноше, дрожа от страха. — Помоги мне, Скафлок! Я презираю себя за то, что боюсь, но ничего не могу с собой поделать. Я боюсь, потому что так одинока.
Одной рукой он взъерошил ей волосы, а второй поднял подбородок девушке так, что она поневоле посмотрела ему в глаза.
— Ты не одна, — произнес он вполголоса и легонько поцеловал. Губы Фреды — мягкие, теплые и соленые от слез — задрожали от прикосновения его губ.
— Выпей, — сказал он и подал ей чашу с вином.
Она сделала глоток, второй и сжалась в его объятиях. Он утешал ее, как мог, считая, что страдает она несправедливо, а потому произнес шепотом заклинания, убравшие печаль из сердца Фреды скорее, чем делает это природа.
Девушка вспомнила, что она дочь Орма, прозванного Сильным, который, при всей своей буйной веселости, всегда был суров по отношению к себе и детей воспитал в том же духе. Он говорил обычно: «Никто не может избегнуть своего предназначения, но и никто не может отнять у человека отвагу, с которой он принимает свою судьбу».
Так что, Фреда в конце концов успокоилась и даже заинтересовалась чудесами, которые Скафлок обещал ей показать. Она села прямо и сказала ему:
— Спасибо тебе за доброту, я уже овладела собой.
Воспитанник Имрика рассмеялся:
— В таком случае тебе пора прервать пост.
Для нее приготовили платье из прозрачного паутинного шелка, которые носили альвини и, хотя Скафлок исполнил ее просьбу и отвернулся, когда она его одевала, щеки Фреды покраснели, потому что платье скрывало немногое. Но ей очень понравилось, что он надел ей на руки тяжелые золотые браслеты, а на голову — алмазную диадему.
Они прошли по невидимому полу комнаты и оказались в длинном коридоре, который медленно проявлялся, обретая четкую форму. Блестящие колоннады тянулись вдоль мраморных стен, а сказочно яркие фигуры на коврах и гобеленах медленно двигались в фантастическом танце.
То и дело мимо проходили невольники-гоблины — нечто среднее между альвами и троллями — зеленокожие и крепкие, но выглядевшие довольно мило. Фреда с тихим вскриком прижалась к Скафлоку, когда мимо прошел желтый демон, несущий светильник. Перед ним бежал низовик с большим щитом.
— Кто это? — прошептала Фреда.
Скафлок широко улыбнулся.