Местность вокруг напоминала тайгу. Зыбкие бледно-голубые сумерки обступали путников со всех сторон. Из полумрака выплывали лапы мрачных сосен и голые, повисшие под тяжестью сосулек ветви берез и плакучих ив. Фиолетовый цвет неба на востоке, с редкими ранними звездами, плавно переходил к молочной бледности зенита и прозрачной зелени с плавающим кровавым кругом на западе. Над головами каркали в своих гнездах вороны. Высоко в небе парил орел, и солнце золотом вспыхивало на его распростертых крыльях. Справа и слева от всадников то и дело вспархивали куропатки. Из густого черничника вылетел фазан во всем великолепии своего радужного оперения. На южном склоне горного кряжа несколько сот крупных животных ковыряли копытами наст в поисках мха и оставшихся клочков травы. Среди них были и степные олени, и кони, и еще какие-то неизвестные путникам животные с круто изогнутыми рогами, и карликовые бизоны. Время от времени доносился лай дикой собаки и совсем уж издалека — ответное тявканье койота. Эта богатая земля принадлежала жителям Гервара.
Двое из мужчин были здешними, они родились в Рогавики. Это были широкоплечие и высокорослые длинноногие люди — шпоры низко вонзались в лохматые бока маленьких пони. У них была светлая кожа, удлиненные головы, а на широких лицах с короткими носами и развитыми скулами выделялись раскосые глаза. Одеты они были одинаково: рубахи, отделанные бахромой, брюки из оленьей кожи, украшенные разноцветными иглами дикообраза, мягкие полусапожки и меховые плащи с капюшонами. У каждого было по два ножа с массивными широкими лезвиями и по тонкой палке с наконечником — их использовали как метательное оружие. Кроме того, к седлам были приторочены копья, топорики, луки с колчанами, полными стрел, и лассо. У Жано были рыжие волосы, заплетенные на затылке в косичку, темно-каштановая грива Кириана доходила ему до плеч. В этом возрасте — им было семнадцать и восемнадцать лет — у них еще не могло быть настоящих бород, поэтому они были гладко выбриты. Жано был старшим сыном Донии, Кириан — ее последним мужем.
Третьим всадником был Казиро, бывший вор, мошенник и головорез, а ныне — первый заместитель главы Братства Рэттлбоун, а значит, главарь всех воров, мошенников и головорезов. У него было желтое лицо с пронзительно черными глазами, типичное для жителей Арванета, но в нем не было видно обычной чистоты их черт. В свои пятьдесят лет он был сухопар, невысокого роста, лицо же отличалось резкими чертами. Волосы, подрезанные выше ушей, борода и усы были слегка тронуты сединой. Выдающиеся вперед зубы — те, что еще сохранились, — стучали от холода. Его легкая рубаха, штаны и туфли были уместны на юге, но не здесь. Он кутался в накидку с чужого плеча и грязно ругался, ножны длинной рапиры торчали из-под накидки, словно окоченелый крысиный хвост.
Жано и Кириан должны были проводить его в Аулхонт как можно быстрее, и курьер сообщил Донии, что он направился в Фулд на лошади. Они уже не охотились по дороге, а просто погрузили на пони мясо, мед и сушеные фрукты. Второй пони нес на себе палатку — горожанин не мог коротать ночь под открытым небом. Третий вез вещи Казиру. Четвертый был на подмене и про запас на случай какого-нибудь непредвиденного происшествия. Кроме того, не стоило ожидать от горожанина, что он сможет ехать быстрым шагом.
В тот день они трижды замечали дымки, и каждый раз Казиру спрашивал, не туда ли они направляются. Его проводники отвечали, что нет. Разговор давался с трудом: они плохо знали языки друг друга и с грехом пополам объяснялись на рагидьянском. На этом языке Казиру говорил свободно, да и спутники изучили его достаточно, чтобы торговать и воевать. Они сумели объяснить, что эти места населены членами братства Донии — самый точный эквивалент слова gorozdy, который им удалось подобрать. Это братство было самой крупной неофициальной ассоциацией семей во всем Герваре. Казиру понял так, что вся эта местность принадлежит Донии. Он и раньше слышал, что она правила здесь каким-то образом, хотя не мог себе представить, каким именно.
Наконец всадники поднялись на вершину скалистого гребня. Жано махнул рукой: «Там!» — улыбнулся, пришпорил своего пони и пустился галопом вниз по склону, что-то крича. За ним рысью последовал Кириан, увлекая за собой пони гостя и вьючных животных.
Казиру внимательно осмотрел долину. Сумерки уже спустились в долину. Гора, на которой он стоял, плавной дугой уходила вправо, переходя на севере в отвесную грубую стену. Здесь явно был похоронен древний город — ему казалось, что среди деревьев и кустов видны следы раскопок. К западу и югу местность становилась ровнее, только река Стальон рассекала ее, а пышные вечнозеленые деревья, растущие по берегам, являли что-то вроде защитной полосы. С вершины хребта Казиру видел мили и мили снега, лежащие за серо-стальной рекой, слегка окрашенные в розовое лучами заходящего солнца. Он взглянул немного ниже. Там он увидел то место, куда ехал — прекрасное убежище от проклятого ветра, воющего по-волчьи.