Я наклоняю голову и придвигаюсь ближе, чтобы получше рассмотреть.
Это что...
— Наслаждаешься видом, маленький волчонок? — голос Дариуса хриплый, и я резко поворачиваю голову к нему, чтобы увидеть, что он наблюдает за мной с ленивой ухмылкой на лице.
Я собираюсь убрать руку, но он хватает ее и кладет обратно на ребра.
— Я сделал это, как только смог, после того, как увидел, как в час ночи у тебя загорелись глаза.
Я смотрю вниз, на маленький цветок лесии, который он нанес сбоку на ребра, и в груди у меня теплеет.
— Ты мог бы выбрать что-нибудь другое, — бормочу я, не зная, как реагировать.
— Зачем мне наносить что-то еще, когда это то, чем ты дорожишь? — щупальце его магии обвивается вокруг моей талии. — Они напоминают мне о тебе.
Мое сердце.
— Почему там?
Интересно. Я провожу по нему, поскольку он все еще держит меня за руку.
— Я нанес его с боку, потому что там ты всегда будешь. Рядом со мной.
— Смогу ли я? — осмелилась я спросить.
Мы находимся в состоянии войны, знают об этом земли или нет. Нам нужно не только пережить это, но и представить что будет потом, когда у нас не будет общей цели, ради достижения которой мы должны работать? Когда нам больше не придется работать вместе?
Внезапным движением я оказываюсь снизу под ним, и он наклоняет мое лицо к своему.
— Да, — он говорит это с абсолютной уверенностью, решимость наполняет его глаза. — Разве ты этого не чувствуешь?
Мои глаза смотрят в его, и я медленно киваю.
— Да.
Связь больше не кажется такой тонкой, натянутой так туго.
Она ощущается сильнее, притягивая меня к нему сильнее, чем я когда-либо чувствовала.
Теперь между нами все по-другому. Не по-прежнему и даже не правильно, просто… по-другому.
Он обнимал меня всю ночь после того, как заставил кончать снова и снова, и на этот раз я не спорила и не сопротивлялась ему из-за этого. Я хотела, чтобы он был там, нет, я нуждалась в нем. Быть рядом с ним, окутывать себя его запахом, и с ним я чувствовала себя… в безопасности.
Опять же, все не правильно, и, возможно, никогда не будет так. То, что произошло с нами обоими, и причины этого очень сложны. Я не простила его, но он не хочет, чтобы его прощали. Но, может быть, сейчас мы наконец сможем начать двигаться вперед.
До тех пор, пока он сдержит свою клятву больше не причинять себе вреда.
Меня тошнит от одной мысли, что если бы он ее нарушил.
Дариус трется своим носом о мой и дышит мне в губы.
— Я всегда буду рядом с тобой, как бы это ни выглядело, и ты всегда будешь со мной, — он поднимает мою руку и нежно целует в середину предплечья.
Я резко втягиваю воздух.
Он улыбается, покусывая ее.
Мудак.
Я позволяю себе расслабиться рядом с ним, и он обнимает меня, проводя рукой по моей обнаженной спине, и снова проводит пальцами по шрамам, которых не может видеть.
Это напоминает мне о его собственных.
Неправильно ли с моей стороны чувствовать себя ближе к нему после этого? Что у нас обоих есть что-то, что напоминает, но также и то, что мы преодолеем?
— Как твоя спина? — спрашиваю я, сильнее прижимаясь к нему и кладя голову на изгиб его шеи.
— Хорошо, — говорит он, хотя его тело напрягается.
Я собираюсь сесть, но он со вздохом останавливает меня.
— Есть некоторая боль, но ничего такого, с чем я не мог бы справиться.
Сейчас мы более честны друг с другом, чем когда-либо? Это что-то новое для нас?
— Я рада, — говорю я ему, и это так.
Больше никогда.
Он ерзает подо мной и проводит рукой по моему запястью, где когда-то были красные следы от тербиевых наручников.
— Ты не прячешь эти отметины?
Я качаю головой.
— Я не могу, — он напрягается. — Не знаю почему, но я не могу.
Я пожимаю плечами.
— Я не возражаю, они служат напоминанием о том, чтобы никогда больше не быть закованной в кандалы.
Он рычит подо мной и прижимает меня ближе.
— Никогда.
Затем его магия окутывает меня, и я фыркаю.
— Такой собственник.
— Оберегающий, — поправляет он.
— Командующий.
— Напористый.
Я с упреком кусаю его за шею, и он тихо стонет.
— Раздражающий.
— Очаровательный.
Я сильнее прячу лицо, так как мои щеки пылают, но он хихикает, как будто все равно знает.
Я вздыхаю в его сторону и в конце концов говорю:
— Нам нужно вставать, не так ли?
Он повторяет мой вздох своим.
— У меня много дел, — я киваю. — Если бы я мог держать тебя в этой постели вечно, я бы сделал это.
Внезапно он перебрасывает меня через плечо, направляясь в ванную.
— Но там должна пролиться кровь, и мы первые в очереди.
Так и есть.
— Готова? — спрашивает меня Дариус, и я прерывисто вздыхаю.
Мы в его спальне, сидим на кровати, Кристал между нами. Я попросила Дариуса взять его, и он ушел, не сказав больше ни слова.
Беспокоилась ли я все время, пока его не было, что он вернется в подвал? Да, но он быстро вернулся ко мне, и теперь мы сидим друг напротив друга, пока я готовлюсь.
Я не хотела снова делать это на глазах у других, и Дариус даже не спросил меня почему.
Я хотела уединения на случай, если отреагирую так же, как раньше, и делать это в присутствии Дариуса, похоже, меня не беспокоит.
Он видел меня в худшем проявлении, видел меня на самом низком уровне, и все же он все еще здесь. Все равно желает меня.
Слабость, которую я недавно проявила перед другими, действует на нервы. Будучи волками, мы никогда не проявляем слабости, рискуя получить вызов. И хотя жизнь в Эридиане с моей стаей была мирной, Альфа не проявляет такой слабости.
В последнее время я ничего не могу с собой поделать и устала чувствовать себя жалкой.
— Я готова, — говорю я ему и расправляю плечи.
— Я с тобой.
Он знает.
Одна вещь о том, что мы начинали как враги, мы прошли через большее, чем большинство за небольшой промежуток времени, и это означает, что теперь я знаю его намерения.
Его мотивы, стоящие за его действиями.
Какой вес имеют его слова.
Как он по-своему заботится обо мне, даже если чувствует, что не знает, как это сделать.
Мы оба одновременно протягиваем руку и касаемся кристалла, а затем мгновенно переносимся обратно в прошлое.
Я крепко держусь за руку Дариуса и смотрю в землю, набираясь смелости еще раз взглянуть в лицо тому, что передо мной.
Дариус притягивает меня ближе, обнимая, пока я делаю несколько вдохов, чтобы встретиться лицом к лицу с воспоминаниями. Нам нужно посмотреть, есть ли что-нибудь, что может помочь нам с рогурами, с Чарльзом.
Кладу руку ему на грудь, смотрю на него, впитывая его силу, когда он гладит мою щеку тыльной стороной пальцев, давая мне знать, что он рядом.
Руна просыпается прямо у меня под кожей, и глаза Дариуса вспыхивают чернотой, прежде чем я чувствую его волчье присутствие.
Они тоже с нами.
Я киваю и поворачиваюсь в его объятиях, еще раз осматривая сцену.
Фигуры в капюшонах поют, Чарльз на каменной платформе, еще один человек сбоку. Моя мама в центре, подвешенная на цепях.
Я сглатываю подступающую желчь.
— Ты в порядке, — говорит мне Дариус, массируя мне затылок.