– Ты где?
Она засомневалась, не сразу ответила, думая, не выдаст ли ее гортань.
Он крикнул в третий раз, голос сменил тембр, так как Рори прошел в кухню. Через секунду он поймет, что жена не у плиты, не готовит соус; тогда он вернется и поднимется наверх. У нее осталось секунд десять, максимум пятнадцать.
Стараясь как можно меньше шуметь из страха, что он услышит, Джулия перенесла пакеты в свободную комнату на краю площадки. Слишком маленькая для спальни (разве что детской), они использовали ее под мусорку. Полупустые ящики, мебель, которой не нашли применения, всякий хлам. Сюда она на время перенесла труп, поставив пакеты за перевернутым креслом. Потом заперла за собой дверь, когда снизу лестницы раздался голос Рори. Он уже поднимался.
– Джулия? Джулия, милая, ты здесь?
Она проскользнула в ванную и посмотрела в зеркало, на свое раскрасневшееся отражение. Она подобрала блузку, свисавшую с края ванной, и надела ее. Пахла та затхло, и среди цветов несомненно зияли пятна крови, но больше Джулии было нечего надеть.
Рори уже поднялся на площадку; она слышала его слоновий топот.
– Джулия?
В этот раз она ответила – даже не пытаясь скрыть дрожь в голосе. Зеркало подтвердило все ее страхи; никаким образом она не смогла бы сейчас изобразить спокойствие. Ей было необходимо выдать проблему за добродетель.
– У тебя все хорошо? – спросил Рори, уже стоя за дверью.
– Нет. Меня тошнит.
– Боже, дорогая…
– Выйду через минуту.
Он дернул за ручку, но она заперла дверь.
– Можешь пока оставить меня одну ненадолго?
– Вызвать врача?
– Нет. Нет, серьезно. Но от бренди я бы не отказалась…
– Бренди…
– Буду через две секунды.
– Желание леди – закон, – съязвил он. Она считала шаги, пока он шел по ступеням, потом отправился дальше. Когда поняла, что Рори уже ничего не услышит, Джулия отодвинула засов и вышла на площадку.
Свет позднего вечера быстро угасал; верхний этаж напоминал темный туннель.
Снизу послышался звон стекла о стекло. Она, двигаясь настолько быстро, насколько хватало храбрости, отправилась в комнату Фрэнка.
Из мрака не доносилось ни шороха. Стена больше не дрожала, не звонили далекие колокола. Джулия распахнула дверь; та еле заметно скрипнула.
После своих трудов Джулия прибрала не все. На полу лежала пыль, человеческая пыль, и кусочки высохшей плоти. Джулия встала на колени и принялась старательно их собирать. Рори был прав. Какая же прекрасная домохозяйка из нее вышла!
Когда она встала, что-то дернулось в сгущающихся тенях. Джулия посмотрела туда, но прежде чем глаза смогли распознать форму в углу, раздался голос:
– Не смотри на меня.
Он был усталым – такой голос бывает у человека измотанного и выдохшегося – но вполне материальным. Звуковые волны от него расходились по тому же воздуху, которым дышала Джулия.
– Фрэнк.
– Да. Это я.
Снизу послышался вопрос Рори:
– Тебе уже лучше?
Она подошла к двери:
– Гораздо лучше.
За спиной притаившееся в тени существо неожиданно быстро и яростно произнесло:
– Не подпускай его ко мне.
– Все будет хорошо, – прошептала она ему, затем обратилась к Рори: – Спущусь через минуту. Поставь пока музыку. Что-нибудь расслабляющее.
Рори ответил, что все сделает, и ушел в гостиную.
– Я лишь наполовину восстановился, – раздался голос Фрэнка. – Я не хочу, чтобы ты меня видела… не хочу, чтобы вообще кто-то видел… не таким… – Слова стали сбивчивыми, а тон подавленным. – Мне нужно больше крови, Джулия.
– Больше?
– И скоро.
– Насколько больше? – спросила она у теней. В этот раз Джулия лучше разглядела то, что пряталось в темноте. Понятно, почему он не хотел попадаться кому-то на глаза.
– Просто больше, – ответил Фрэнк. И пусть голос его был чуть громче шепота, в нем чувствовалась настойчивость, которая напугала Джулию.
– Мне надо идти… – ответила она, услышав музыку внизу.
В этот раз мрак ничего не ответил. У двери она обернулась и произнесла:
– Я рада, что ты вернулся.
Уже выходя, услышала звук, похожий то ли на смех, то ли на всхлипы.
Семь
– Кирсти? Это ты?
– Да? Кто это?
– Рори…
Связь на линии плыла, словно ливень снаружи каким-то образом просочился в трубку. И все равно Кирсти была рада услышать Рори. Он так редко ей звонил, а когда все-таки это случалось, то обычно говорил за себя и Джулию. Но не сегодня. В этот раз именно Джулия стала предметом разговора.
– С ней что-то не так, Кирсти, – сказал он. – И я не понимаю, что.
– В смысле? Она заболела?
– Возможно. Она просто кажется мне очень странной. И выглядит ужасно.