- Двадцать ярдов[5], - сказала мадам Ремберт.
- Простите? - не совсем поняла Кирсти.
Она подняла дрожащую руку в направлении джунглей: навес деревьев, густо покрытый листвой, кланялся навстречу узловатым кустам, которые были усеяны растениями и виноградными лозами. Зелень, зелень и еще раз зелень. И там, где был просвет от листвы, виднелся только черный цвет.
- Эта стена.
Она потягивала шерри так, словно это был воскресный день в каком-нибудь буржуазном пригороде Парижа, а не знойные дебри самых густых джунглей в мире.
- Не очень-то гостеприимно они выглядят, - заметила Кирсти.
- О, я вас уверяю, это совсем не так. Я полагаю, вы прибыли сюда из-за любопытства по поводу этого места, которое видело слишком много горя и слишком много смертей. У вас уйдет всего один день, чтобы насытиться островом. Здесь не так уж и много вещей, достойных внимания.
- Но здесь же есть и другие дома. Я видела их в гавани.
- Да, их немного. Но с каждым годом их становится все меньше и меньше. Люди, которые там жили, все умерли, и никто не претендует на их дома.
- Разве это не плохо для бизнеса?
- Bы думаетe, мне есть дело до бизнеса? Здесь похоронен мой муж Клод. Это единственная причина, по которой я остаюсь здесь.
- А что насчет отеля?
- Черт бы побрал этот отель. Я останусь с Клодом, пока не помру и кто-нибудь не опустит меня в ту же яму. Я никогда не хотела, чтобы он был один, понимаетe?
- Полагаю, что да...
Мадам Ремберт посмотрела на Кирсти глазами прирожденного следователя.
- Могли бы вы оставить здесь останки того, кого любили? Зная, что это за остров?
Кирсти помолчала, выдерживая взгляд мадам Ремберт так долго, как только могла, прежде чем снова посмотреть на зеленую стену.
- Я еще не знаю, что это за остров, - сказала она.
Ее ответ не произвел особого впечатления на мадам Ремберт.
- Пожалуйста, девочка. Вы здесь не для того, чтобы смотреть на какую-то старую тюрьму. Вы здесь потому, что знаете о Дьяволе больше, чем кто-либо другой. Разве не так?
- Возможно.
- Если вы хотите играть в глупые игры, я вас оставлю, - сказала мадам Ремберт, начиная подниматься со скрипучего плетеного кресла, в котором она сидела.
- Вы совершенно правы. И я не хочу играть в игры больше, чем вы. Извините. Мне просто не по себе от этого места, вот и все.
- У вас есть основания, чтобы вам было не по себе.
- Да ну? - Кирсти снова внимательно посмотрела на старую леди.
Кирсти наблюдала, как мадам Ремберт наслаждается своей притворной нерешительностью, прежде чем наконец опуститься на свой усталый скрипучий трон.
- Вы и сами всё знаете, лучше меня. Мне не нужно вам ничего говорить, - тихо сказала она.
- Вы хотите сказать, что я не должна быть здесь?
- Вот видите? Вы знаете это и без необходимости объяснять. Если хотите, я попрошу Уолтера принести ваш багаж, и он отвезет вас обратно в гавань и найдет лодку, которая отвезёт вас на материк.
- Прямо сейчас?
- Да, сейчас, конечно, сейчас. Разве похоже что я шучу?
- Я даже не знаю...
- Я знаю, что ты пережила. Твоя репутация опережает тебя, - сказала мадам Ремберт. - То, что случилось на Лодовико-Cтрит, повторилось и здесь.
- Откуда вы знаете про Лодовико-Cтрит?
- Мое дело откуда я знаю. В подобных случаях, когда нарушается закон Aда, - нарушитель становится могущественной фигурой. Я думаю о моем Клоде, который прожил в тени Ада большую часть своей жизни... как знание того, что такие люди, как ты, существующие в нашем мире, дало бы ему утешение. Даже если бы ты не была достойна того дара, который тебе был дан. Даже если бы ты была просто еще одной... - cтарушка затихла.
- Еще одной?
- ...грешницей, - очень тихо произнесла мадам Ремберт.
- Люди обычно злоупотребляют этим словом, - сказала Кирсти.
Затем она повернулась спиной к женщине и вошла в дом. За то короткое время, что она сидела на улице с мадам Ремберт, тропическая ночь наступила слишком внезапно. Снаружи в небе оставалось достаточно света, чтобы все оставалось ярким. В кабинете мадам Ремберт, где не горели лампы, было очень темно, и с каждой секундой становилось все темнее. Кирсти замерла на пороге.