Значит всё не так уж и плохо.
Я опустил руку, аура пропала.
Осталась ещё одна бумага, которую нужно проверить и можно будет двигаться к таверне.
Я вытащил листок, прошлый вернул в карман.
Почерк, в этот раз, разительно отличался. Как и состояние самого листа. Он был слегка надорван снизу, помят и левый верхний угол испачкан в чернилах.
“Секрет подвала под сколотым кирпичом. Забери его, если всё пойдёт не так.”
Внизу расположилась краткая подпись.
“Отец”
Откровенно говоря, бумаги ответов мне не дали, только предположение. Становилось ясно, что отец Ильи Державина, которым теперь являюсь я, умер.
Если он был главой знатного, пускай и не многочисленного рода, то у него должна быть усадьба. На крайний случай, простенький домик.
И что-то мне подсказывает, что именно об этом месте и идёт речь, подвал должен быть там.
Хочется ли мне туда идти? Я ещё не решил. Делать следующий шаг я точно намерен только после того, как хорошенько отдохну. Побег из подвала, использование огня и полученные удары отнимали силы.
После нечестной дуэли прошло не больше часа, может двух. А я уже вымотан. Нужно привести мысли и тело в норму.
Я вернул вторую бумагу в карман и пошёл в сторону перекрёстка. Тот фактор, что вопрос оставалось больше, чем ответов, начинал понемногу раздражать. Прибавить к этому усталость и ноющую боль в рёбрах, которая вернулась сразу же, как я вышел на эту улицу, и мы получаем настоящий коктейль – “Раздражительность”.
Но к моей удаче никто по дороге мнее больше не встретился. Я спокойно дошёл до перекрёстка, повернул в указанном направлении и пошёл дальше.
Вымощенная камнем дорога была, по большей части, в плачевном состоянии. Как и узкие тротуары, стены домов и крыши.
Всё вокруг говорило о том, что я в бедном районе. Крайне бедном. Вполне соответствует моему нынешнему положению – этой мыслью я сам себя немного позабавил.
Наконец таверна показалась впереди.
Она стояла в тупике улицы, возле какой-то ямы. Выглядело всё так, будто тут раньше был дом, который снесли каким-то мощным заклинанием и после него остался только этот неглубокий котлован.
Сама таверна выглядела печально, чем отлично вписывалась в окружающую меня обстановку.
Деревянное строение в два этажа занимала неплохою такую площадь, что действительно удивляло. Неужели в таком районе заведение, где выпивка явно дороже магазинной, будет пользоваться спросом?
Или я чего-то не знаю.
В любом случае, по мере моего приближения, голосов из этой таверны я не слышал. Хотя, нужно учитывать время суток.
– Рановато, наверное, – сказал я вслух, задрав голову к ясному небу.
Я почти подошёл к этой деревянной постройке, когда в нос мне ударил едкий запах.
Теперь я понял, для чего использовался котлован, который расположился прямо позади таверны.
В тёплому воздухе стоял удушливый запах мочи и ещё чего похуже. Очевидно, что из какого бы отверстия местного алкаша не полезла выпивка, бежал он на задний двор, прямо к этой яме.
Деваться было некуда, оставалось только надеяться, что внутри пахнет лучше.
Я подошёл к массивной деревянной двери, схватился за не менее массивную ручку и потянул на себя.
Дверь, с протяжным скрипом, открылась.
– Недурно, – тихо проговорил я, быстро оглядывая просторное помещение с высоким потолком.
У дальней стены расположилась барная стойка во всю длину помещения. Перед ней, на приличном расстоянии друг от друга, стояли круглые столы со стульями возле них.
Всё было выполнено из тёмно-коричневого дерева, по виду, само собой, не новое. Но было видно, что за внутренним убранством ухаживают. На полу особо не было грязи, только кое-где, на тёмных досках, виднелись ещё более тёмные пятна. Видимо когда-то справляли нужду прямо внутри.
Посетителей, ожидаемо, было совсем немного. У дальнего окна, за столом, сидели двое забулдыг. Вернее сказать, сидел только один из них. Второй буквально лежал на столе, понемногу пуская слюни из приоткрытого рта и громко похрапывая. Его собутыльник держался куда лучше и продолжал пить, поднося ко рту увесистую кружку. Хотя судя по его опускающимся векам и раскрасневшемуся лицу, совсем скоро он присоединится к своему другу.
В другой стороне зала был ещё один посетитель. Вот он вызвал больший интерес.
Человек, накинув капюшон на голову, сидел на табуретке и прислонился спиной к стене. Ноги он закинул прямо на столик. В руке он держал трубку, которая размеренно дымилась, наполняя помещение горьковатым запахом.