Но от рассматривания своего “нового” лица меня отвлёк резкий голос, но очень тихий голос, который раздался совсем рядом.
– Ты же умер.
Глава 5
Я тут же обернулся.
Помощник бармена стоял в коридоре. Так как дверь я не закрыл, то ничего не мешало ему зайти внутрь.
Я видел, как он смотрит на меня. Изучающе, с непониманием. И судя по его фразе, непонимание вполне обоснованно.
Он был уверен, что я мёртв.
– С чего ты это взял? – спокойно ответил я. Время терять было некогда, поэтому я тут же изучил его ауру.
Ничего. Никаких магических сил в нём не было.
– Как ты выбрался? – он сделал шаг вперёд и оказался в дверном проходе, полностью перегородив мне выход в коридор. Окна в комнате не было, так что он загородил единственный выход от сюда.
Я не понимал, что он имеет ввиду, поэтому отвечать не стал. Молчание может сподвигнуть его выложить побольше информации, на это был мой расчёт.
Его худое лицо будто осунулось, брови съехали вниз, веки сузились. Он продолжал с непониманием смотреть на меня.
– Ты не мог выбраться оттуда, – продолжил он, после чего сделал ещё один шаг вперёд, оказавшись в комнате.
Я, в свою очередь, сделал шаг назад, увеличивая расстояние, между нами.
– Наёмники из банд никогда не ошибаются в таких делах.
Наёмники. Банды.
Очевидно, что кого-то наняли для моего устранения. Вероятно, те парни в переулке были там именно для этого. Вопрос только в том, кому так сильно успел насолить Илья Державин?
– Как ты выжил? – он повысил голос, но тут же осёкся, видимо не хотел привлекать чьё-то внимание.
Он сделал ещё один шаг вперёд, и его рука потянулась за спину, в районе пояса.
Я уже выстроил в голове план. Позади меня стул, воспользуюсь им чтобы вырубить этого ублюдка.
Ожидаемо он вытащил из-за спины нож. Обычный, кухонный, с широким лезвием и толстой рукоятью. Видимо для резки мяса.
– Отвечай! – рявкнул он и сделал ещё один шаг вперёд.
Я потянулся к стулу, но воспользоваться им не успел. Худощавый вздрогнул и резко замер на месте. Рука, держащая нож, дрогнула, будто её пробила судорога. Лезвие звонко выпало из руки и воткнулось острым концом в деревянный пол.
Мой противник начал медленно разворачиваться, но ноги у него подкосились, и он свалился на бок.
В голове даже не успел сформироваться вопрос – “Что с ним случилось?”, так как ответ тут же нашёлся сам собой.
В дверном проёме стоял уже знакомый мне тип в капюшоне. Его лица по-прежнему не было видно. Всё, что изменилось, так это то, что вместо курительной трубки в его руке был нож.
Небольшое и широкое лезвие смотрело прямо на меня.
Второй такой нож торчал в затылке у лежащего на полу помощника бармена.
– Я пытался тебя найти, но не удалось. Видимо, ты зашёл слишком далеко в том районе, —безмятежно сказал человек в капюшоне и вошёл в комнату, закрыв за собой дверь. – Почему не подошёл там, внизу?
Он впервые приподнял голову, и я смог разглядеть его лицо. Острые черты лица. Острые нос, торчащие скулы, острые брови. Чем-то он напоминал ворона. Я смог разглядеть даже его чёрные глаза, которые внимательно уставились на меня.
Стоило ли отвечать ему? И если да, то что именно. Я ведь его не знаю, хотя он, судя по всему, точно знает меня.
– Признаться, я был удивлён, увидев тебя здесь. Он видимо тоже удивился? – он слегка пнул ногой тело помощника бармена. – Видимо он и проинформировал о тебе. У банд здесь полно ушей и глаз.
Он стянул с головы капюшон и прошёлся рукой по чёрным волосам, которые были уложены назад.
– Раз уж нам удалось всё-таки встретиться. Поведай мне, как ты выбрался? – он сложил руки на груди и уставился на меня. Сейчас молчать явно было нельзя.
– Повезло, – я начал импровизировать. – Попал в разборки между…бандами.
Он слегка нахмурился.
– Твой отец должен был дать чёткие инструкции, как меня найти. То, что ты попросту заблудился, могло поставить крест на его плане, – после этих слов черты его лицо вновь расслабилось. – Но, собственно, мне плевать. Ведь мне и так заплатили.
На этом моменте он рассмеялся и прислонился плечом к стене.
– Но раз ты нашёлся, да ещё и выжил, прогулявшись по такому району, то предполагаю, что план отца в силе?
То, что я ничего не понимал, начинало по-настоящему раздражать. И скрывать это раздражение становилось всё труднее.