Чёрные вьющиеся волосы, опускающиеся на плечи. Строгие, но красивые черты лица. Она хмурилась и внимательно осматривала нас своими тёмными глазами. Руки она сложила на груди. Одетая в чёрное платье, она немного сливалась с темнотой дверного проёма, в котором она и остановилась.
– Агата, рад видеть, – более фальшивой радости я никогда не слышал.
Ворон с трудом выдавил из себя улыбку.
– А я нет. Что надо? – она перевела взгляд на меня и мне стало немного неловко, слишком много недоверия в нём было. Стало очевидно, что меня она видит впервые.
Ворон выдохнул, слова давались ему тяжело.
– И что Старый делает у моих ворот? – она кивнула в сторону нашей повозки.
– Слушай, нам нужна помощь, – наконец выдавил из себя Ворон. – Нужно место, где мы можем немного переждать.
– Кто мы? – она вновь посмотрела на меня, как бы намекая, что именно я могу стать причиной для отказа.
– Это Илья Державин.
Фамилия ей была явно знакома. Её лицо слегка просветлело, взгляд изменился.
– Державин. Погоди, так это про тебя было в утренней газете.
Мы с Вороном переглянулись.
– Что там было? – спросил я.
– Твоя усадьба ночью сгорела. Она же теперь твоя? Ну, была.
Ворон присвистнул, а Старый, слушая всё со своего места, хохотнул.
– Быстро Матвеевы работают, – констатировал Ворон, сплёвывая на землю. – Обозлились, что ничего не нашли и что нам удалось уйти. Решили, что тебе не должно достаться ничего.
– И вы пришли сюда, чтобы притащить Матвеевых ко мне, да? – в её голосе вновь вспыхнуло раздражение. – Себя подставили и меня с собой хотите утащить?
– Никто не знает, что мы здесь, – Ворон приподнял руки, как бы успокаивая собеседницу. – И мы на время.
Агата прищурилась и слегка наклонила голову. Через пол минуты она спустилась с крыльца и открыла калитку, тем самым приглашая нас зайти внутрь.
– Загоните уже свою телегу во двор, она слишком много внимания привлекает.
Оказавшись поближе к ней, я решил проверить её ауру. И не ошибся. В ней была магия, причём достаточно сильная. Бледно-оранжевое свечение в груди слегка переливалось разными цветами.
– Чего уставился? – своими словами она заставила меня вернуться к реальности. – Жить надоело? – она слегка улыбнулась, обнажая белоснежные зубы.
– Да нет, жить я только начинаю.
Фраза получилась двоякой, но по сути своей правдивой.
– Помогите ему с повозкой и быстрее в дом. Не нужно привлекать лишнее внимание ко мне, пожалуйста.
Последнее слово она проговорило протяжно и ехидно, явно адресу своё недовольство сложившейся ситуацией.
Агата вернулась в дом, а мы с Вороном открыли ворота, чтобы Старый мог завести сюда лошадей и повозку.
Территория оказалась не очень большой, но она была плотно застроена различными сараями и аккуратно сложенными строительными вещами.
Было даже стойло для лошадей, куда Старый и загнал свою телегу. В целом всё выглядело чистым, поэтому и выбивалось из общей картины, которую я видел на улицах.
И я всё ещё не мог понять, почему ей позволяют здесь жить. Но что-то мне подсказывало, что скоро я об этом узнаю.
– Идём в дом, – Ворон закончил распрягать лошадей, который с жадностью накинулись на подготовленный корм и воду. Будто Агата ждала нас.
– Я ещё с ними побуду, – Старый хлопнул одну из лошадей по боку. – Идите.
Спорить с ним никто не стал. Мы вышли из стойла. На улице, к этому времени, уже начиналась настоящая жара. Солнце полностью вышло из-за горизонта и не проявляла никакой пощады. К климату этого мира ещё оставались вопросы.
– Не хочет заходить к ней, – тихо сказал Ворон, когда мы пошли подошли к крыльцу.
– Почему?
Он остановился и осмотрелся, чтобы убедиться, что нас никто не слышит.
– Ты не знаешь, но Агата была одной из тех, кто организовал сопротивление. Первую крупную попытку свергнуть узурпатора.
Я внимательно слушал и не перебивал.
– Это было почти десять лет назад, поэтому ты можешь этого не помнить. Старый и я, мы помогали ей. Но всё пошло не так. Многие погибли, многие сгинули позже, в башне. Нам удалось скрыться, на время. С тех пор Агата никому не доверяет. Она считает, что кто-то из её близких предал идею сопротивления, сдал наши места сбора и наш план. С тех пор отношения между нами напряжённые. Честно говоря, я более чем уверен, что долго время был в её списке подозреваемых. Вполне возможно, что я до сих пор там.
Я несколько раз кивнул, давая понять, что всё понял. Ситуация действительно стала немного яснее. Радовал тот факт, что я точно был вне подозрений, а значит претензий ко мне быть не должно.