- Кэ’эр… ты… ты!
- Королевский отец! Твой сын сделал это не намеренно… Меня принудили, иначе, даже если…
- Заткнись! – внутренние органы У Сань Цзуня были на грани разрыва от ярости. Он догадывался, что Юнь Чэ замарал репутацию У Гуй Кэ. Его грудь двигалась вверх-вниз, когда он публично проклинал его в гневе:
- Ты, идиот!
Несмотря на всю свою ярость, У Гуй Кэ был, в конце концов, сыном, которым он больше всего гордился. Кроме того, он бы вот-вот вошел в Божественное Царство Вечного Неба… У Сань Цзунь глубоко вздохнул, затем, испытывая стыд, обратился к Почтенному Цюй Хуэю:
- Почтенный Цюй Хуэй, из-за того, что Сань Цзунь ненадлежащим образом воспитывал своего ребенка, У Гуй Кэ совершил такую большую ошибку. Но он сделал это только потому, что его принуждал злодей. Более того…
- Не надо объяснений! – Почетный Цюй Хуэй махнул рукой, прервав У Сань Цзуня. Он сказал холодным голосом:
- У Гуй Кэ, будучи практиком, ты не должен был терять свою совесть и чувство чести, тем более тебе еще предстоит достичь истинных высот в совершенствовании внутреннего пути! Как выдающийся сын короля царства мог совершить такую большую ошибку на Божественном Собрании? У тебя есть хоть какое-то чувство чести и достоинства сына короля царства и практика божественного пути!?
Несмотря на то, что на него кричали и проклинали перед всеми, У Гуй Кэ, конечно, не вел себя так глупо, как Юнь Чэ. Он тяжело опустился на колени, и верхняя половина его тела полностью согнулась, когда он сказал рыдающим голосом:
- У Гуй Кэ знает, что совершил огромную ошибку и извиняется перед королевским отцом и всеми старшими. Кроме того, У Гуй Кэ не имеет квалификации быть избранным небесами ребенком. Я прошу Почтенного Цюй Хуэя наказать меня. Каким бы суровым ни было наказание, У Гуй Кэ примет его.
- Хммм! Хотя ты совершил большую ошибку, в конце концов, ты не главный виновник. Ты должен понести наказание, которого заслуживаешь, но нет необходимости покидать ряды избранных небесами детей.
Услышав эти слова, У Гуй Кэ, у которого верхняя часть тела была наклонена вперед, тайно испытал счастье. У Сань Цзунь также вздохнул с облегчением.
- Что касается наказания, которое ты получишь, мы поговорим об этом позже, – Почетный Цюй Хуэй неожиданно посмотрел на Юнь Чэ. Он медленно поднял руку, и его голос стал холоднее:
- Юнь Чэ! Я спрашиваю тебя в последний раз. Ты признаешь свою вину!!?
- Хехе… Хахахаха!
Прежде чем Юнь Чэ успел ответить, внезапно раздался пронзительный смех.
С восточной стороны сцены Божественный Император Ши Тянь откинулся на спинку кресла и громко рассмеялся. Можно представить себе ужасающий уровень его совершенствования как одного из Божественных Императоров в Южном Божественном Регионе. Его смех обладал тиранической силой и потрясал барабанные перепонки и души всех людей до такой степени, что они начали безумно дрожать. Почтенный Цюй Хуэй застыл на месте.
- Ахахахаха… как чудесно, как смешно. – когда все люди посмотрели на него с изумлением, Божественный Император Ши Тянь поднял высоко руки и начал громко смеяться, как будто никого, кроме него, не было. В его диком смехе, как и в словах, были скрыты насмешки.
- Напрасно я всегда верил, что Вечная Небесная Жемчужина – это невероятно святая вещь в этом мире. Оказывается, она не является чем-то особенным, цк, цк, цк.
В одно мгновение на Божественной Сцене Дарований воцарилась мертвая тишина. Во-первых, все люди Божественного Царства Вечного Неба были ошеломлены, после чего все пришли в ярость.
Считалось, что Юнь Чэ, упомянув о Вечной Небесной жемчужине, чтобы освободить себя от преступления, прикоснулся к табу в Царстве Вечного Неба, а из замечания Божественного Императора Ши Тяня стало ясно, что он презирал Вечную Небесную Жемчужину.
Почетный Цюй Хуэй внезапно обернулся. Его лицо потемнело, но, учитывая великую личность Божественного Императора Ши Тяня, здесь было не место, чтобы обвинять его.
- Цан Ши Тянь!
Несмотря на то, что Божественный Император Вечного Неба мог сдержать себя, видя, услышав оскорбительные слова Божественного Императора Ши Тяня, он был вне себя от ярости.
- Я проявил к тебе уважение как к гостю и отнесся очень хорошо. Ты же осмелился оскорбить и принизить Вечную Небесную Жемчужину… Ты действительно думаешь, что над моим Царством Вечного Неба можно издеваться!?
- Разве я оскорбил и принизил Вечную Небесную Жемчужину? Я не понимаю, о чем ты говоришь, – Цан Ши Тянь перестал улыбаться. Он закрыл свои длинные и узкие глаза, затем сказал с холодной, насмешливой улыбкой: