Слова Юнь Че показались Мэн Цзяньчжоу спасительной соломинкой, он бросился вперед и зашипел: «Правильно… правильно! Ты не можешь меня убить, на мне метка души божественного отца… Тебе нельзя меня убивать!»
«Отпусти… меня! Я сделаю все, что ты хочешь… У меня есть Кристалл Души… и Изысканная Пилюля Души…».
Он почти обезумел, хватаясь за единственную надежду: «Да, точно… и эта Божественная Одежда Души на моём теле… я отдам тебе всё, что ты хочешь… все тебе отдам! Всё!»
«Хех!» Юнь Че презрительно усмехнулся: «Разве убив тебя, я не получу всё это?»
«Нет… ты не можешь убить меня…» Мэн Цзяньчжоу запаниковал и покачал головой, «Мой божественный отец… он не отпустит тебя…»
Юнь Че вдруг рассмеялся, медленно сблизившись, легкая озадаченность на его лице внезапно исчезла без следа, и осталось только презрение, как будто он смотрел на клоуна: «Мэн Цзяньчжоу, ты безнадёжно глуп».
«Если бы ты просто заявил, что в твоём теле существует метка души, оставленная У Мэном, ты бы, возможно, заставил обидчика побояться последствий и смог бы спасти свою жизнь. Но, к сожалению, ты настолько туп, что случайно раскрыл природу этой метки».
Юнь Че, глядя на потрескавшиеся зрачки глаз Мэн Цзяньчжоу, медленно понизил голос: «За десять вдохов будут переданы только звук и картинка, но не воспоминания. Настолько низкосортная метка души. Похоже, твой божественный отец вообще не придавал тебе особого значения».
«Верно и то, что у почтенного У Мэна много детей и внуков, так что какое ему дело до соломенного чучела. Вполне разумно, если для твоего младшего брата Мэн Цзяньси почтенный У Мэн выделил процент своей божественной души, а для тебя ему было жалко даже одной десятитысячной части».
Эти слова, несомненно, вновь безжалостно вонзились в самую болезненную часть души Мэн Цзяньчжоу, заставив каждую мышцу на его лице несравненно яростно дернуться.
«Настолько ничтожная метка души проблем не принесёт,» Улыбка Юнь Че становилась все более мрачной: «Боюсь, что во всей Бездне не сыскать божественного сына глупее тебя».
Мэн Цзяньчжоу уже не обращал внимания на оскорбления Юнь Че, он продолжал неистово молить о пощаде: «Не убивай меня… не убивай меня! Ты… можешь делать со мной всё, что захочешь…»
Юнь Че опустил брови и сузил глаза: »Что? То, как ты просишь пощады, — это же всего лишь несколько сухих фраз, которые и трехлетний ребенок не стал бы повторять дважды. Разве твой божественный отец не учил тебя, как выжить в царстве смерти?»
Царство смерти? Разве он, божественный сын, когда-нибудь с ним сталкивался?
Даже в Море Тумана у него за спиной всегда был Мэн Цзинчжэ.
«Если твой родной отец не научил тебя…» Юнь Че сцепил руки перед грудью с таким видом, будто не собирался его убивать, а просто хотел подразнить, «Давай, умоляй меня, и если ты будешь умолять достаточно искренне, я сделаю это вместо него. Возможно, мой урок пригодится тебе, когда ты выберешься из преисподней».
Мэн Цзяньчжоу трусливо поднял глаза, это великое унижение в этот момент стало для него спасительным рассветом: «Пожалуйста… пожалуйста… научите меня».
«…» Уголок глаза Юнь Че слегка дернулся, и он вдруг почувствовал, что Мэну Цзинчжэ, которого только что прихлопнул Божественный Цилинь Бездны, тоже было нелегко.
Почитаемый У Мэн породил такого бесподобного сынка. Если бы он не был одним из двух его законных сыновей, не говоря уже о том, чтобы рассеять часть своей души, чтобы поставить на него метку, то, что он не задушил бы его собственными руками, уже можно было бы назвать отцовской любовью.
«Хм!» Юнь Че фыркнул: «Если бы ты так хорошо относился к людям с самого начала, как бы ты мог оказаться в такой ситуации?»
«Ну, раз уж божественный сын покорно стоит и просит, чтобы ему преподали урок, как же я могу не исполнить его желание?»
Как самый злодейский злодей, в одиночку вторгшийся и решивший перевернуть всю Бездну вверх дном, он был уверен, что его выражение лица в данный момент должно было быть не менее зловещим, чем у любого другого злого ублюдка, с которым он успел столкнуться в своей жизни: «У ступившего в Царство Смерти есть только один способ остаться в живых. Конечно же я говорю о том, чтобы представлять собой достаточно пользы, в то же время предлагая рычаги влияния на себя».
Юнь Че поднял руку и медленно проговорил: «Достаточная полезность сделает твою смерть не выгодной для противника, и, с другой стороны, достаточное количество рычагов давления приведет к тому, что противник не будет беспокоиться, оставив тебя в живых, понимаешь?»