Когда Фань Цинчжоу отвернулся, вспышка его глубоко скрытого убийственного намерения не могла быть воспринята неопытной Хуа Цайли, но Юнь Че почувствовал её как никогда ясно.
За время своего одинокого похода Хуа Цайли уже много раз лично столкнулась с различными видами опасных сердец и умов. Тем не менее, ей стало трудно принять сказанное Юнь Че.
Потому что это был не обычный практик, а будущий Рыцарь Бездны, заимевший право пройти испытание.
Более того, среди девяти испытаний, которые разделяли обычного пажа от статуса гордого Рыцаря Бездны, первым было испытание сердца. То, что он проходил испытание Моря Тумана означало, что он уже прошел испытание сердца и теперь… никогда не совершит греха.
«Не волнуйся, он не станет,» Хуа Цайли проговорила с облегчением: «Рыцари Бездны — исключительно праведные люди. Даже если он только будущий Рыцарь, тот факт, что он получил право пройти испытания, уже доказывает, что он не является человеком с плохим характером».
Хуа Цайли очень уважала Императора Бездны. Все, что принадлежало Чистой земле, вызывало у нее гораздо более глубокую симпатию, чем могли испытать другие.
Юнь Че втайне усмехнулся… В конце концов, она — Божественная Дочь, которую с детства держали на руках с серебрянной ложкой во рту. Ее различение добра и зла было настолько поверхностно, что выглядело по-детски нелепо.
Он понизил тон и сказал: «То, что придает Рыцарям Бездны их „праведность“, — это не их природа, а идентичность „Рыцаря Бездны“»
«…» Хуа Цайли моргнула и посмотрела на человека, речь которого напоминала старческую, а взгляд был донельзя необычен, хотя ему было не больше сорока лет.
«Два слова „Рыцарь Бездны“ — это своего рода честь, но и своего рода ограничения. Пусть так, для практиков, стремящихся стать Рыцарями Бездны, первое намного перевешивает второе. Вот почему они с несравненной готовностью подгоняют себя под „Благочестивую Душу“ ради этой идентичности и славы».
«Но изменения в поведении ни в коем случае не означают, что за ними последует и природа».
Его тон медленно понизился: «Рыцари Бездны, находящиеся под всеобщим вниманием, — это верные блюстители порядка и величественные судьи. Но в уголках, где никто за ними не бдит — таких, как это Море Тумана, легко покрывающее и поглощающее всё, — им вовсе не нужно поддерживать так называемую „чистую душу“, а, наоборот, им дозволяется в полной мере проявлять свою истинную сущность!»
«Более того, он еще даже не Рыцарь Бездны, а находится на самом важном этапе становления».
«Но,» неубедительно возразила Хуа Цайли, «Я же не собираюсь никак ему мешать, неужели он захочет заставить меня замолчать только из-за этого? Если бы он действительно хотел это сделать, разве он уже не сделал бы свой шаг?»
«Ты недооцениваешь нижние пределы человеческой натуры,» Юнь Че вздохнул, и немного грустным тоном продолжил: «Он не предпринял никаких действий только потому, что на его стороне были другие. Если бы он сделал это, эти четверо заимели бы на него рычаги влияния. Если он действительно хочет заставить нас замолчать, ему придётся сделать это в одиночку».
«В Море Тумана очень легко спрятаться и очень трудно преследовать. Он обязательно оторвется от этих четырех в самое ближайшее время, а затем повернет обратно… не позднее ста вздохов».
Хуа Цайли открыла рот, но не успела она произнести ни слова, как сзади раздался негромкий смех:
«Раз уж вы обо всём знаете, значит ли это, что вы уже смирились со своей участью? Я даже и не знаю, должен ли я называть вас глупыми или умными».
Хуа Цайли вдруг повернулась и увидела, что из пылевой мглы неторопливо вышла фигура, которая совсем недавно их оставила.
Это был не кто иной, как Фань Цинчжоу.
Его лицо уже не было таким мягким, как раньше, а в голосе слышалась пронизывающая до костей угрюмость. Находящийся в его руке фиолетовый длинный меч был опутан яростными молниями, и он уже не скрывал убийственного намерения.
Аргументы, которые собирались вырваться наружу, рухнули между ее губами, и слова, произнесенные Юнь Че, действительно предстали перед ее глазами.
В ее прекрасных глазах было тридцать процентов удивления — и семьдесят процентов недоумения
Она была озадачена тем… что могущественный практик, уже достигший Царства Божественного Вымирания, действительно захотел убить их из-за малейшей возможности запятнать своё имя.