Юнь Чэ махнул рукой себе за спину, полностью похоронив окровавленные куски Цюй Хуэя и горящее тело Тай Иня в облаке пыли и песка.
Чжоу Цинь Чэнь вздрогнул и пришел в себя, как будто его душу пронзили отравленным лезвием. Хотя он все еще безудержно дрожал, его разум снова обрел ясность и кое-какое равновесие. Он посмотрел на Юнь Чэ и сердито сказал:
- Мой отец был прав. Ты… Превратился в истинного дьявола!
Цинь Чэнь сказал именно “истинный дьявол”, а не “дьявол”.
К сожалению для него, эти слова были не более чем веселой шуткой для Юнь Чэ.
Последний улыбнулся Чжоу Цинь Чэню без следа гнева или убийственного намерения.
Он ответил:
- Это верно, я – истинный дьявол. Вы не найдете в этом мире большего воплощения дьявола, чем я… И очень скоро каждый в Божественном Царстве Вечного Неба и во всем Божественном Царстве узнают, каким ужасным дьяволом я могу быть.
Зрачки Чжоу Цинь Чэня бессознательно расширились, когда Юнь Чэ уставился на него… Улыбка молодого человека была нежной и теплой, но Чжоу Цинь Чэнь почувствовал, как каждая пора в его теле дрожит в страхе.
- Убей… Убей меня.
Чжоу Цинь Чэню пришлось стиснуть зубы, чтобы они не стучали в ужасе.
- Королевский отец… Всегда обвинял себя в том, что он сделал… Он всегда чувствовал сожаление о том, что совершил… Вот почему он хотел уйти в отставку и совершенствоваться в мире… Если я умру от твоих рук, тогда отец, наконец, сможет оставить все это позади, считая это искуплением… Но, однажды он все же непременно отомстит за меня и убьет тебя своими руками!
- Он… Сожалеет о моей участи? Он винит себя… За то, что сделал со мной?
Уголок рта Юнь Чэ слегка дернулся. Его разрывало от желания посмотреть на небо и рассмеяться в агонии, как сумасшедший. В прошлом он видел и слышал бесчисленные смешные шутки, но до сих пор не было такой, которая могла бы заставить его смеяться тысячу дней и ночей!
- Итак, твой королевский отец испытывает сожаление в отношении дьявола. Несомненно, небеса будут плакать перед таким величием.
Юнь Чэ протянул руку и схватил Чжоу Цинь Чэня за воротник. За его, казалось бы, спокойными глазами скрывались два диких пламени, которые угрожали вот-вот раскрыть его истинные эмоции.
Он сказал тихим, мрачным голосом:
- Прямо сейчас у меня нет ничего, кроме черного сердца и души. Мой дом, моя семья, мои жены, моя дочь – ничего из этого больше нет в этом мире.
- Однако у того, кто “наградил” меня такой судьбой… У твоего великого отца, есть бесчисленное множество детей и внуков. У него даже есть сын, которым он может гордиться, то есть ты.
Лицо Юнь Чэ приближалось к Цинь Чэну все ближе и ближе.
- Скажи, принц, как ты думаешь, стоит ли мне отплатить ему, Королевскому отцу?
Глава 1617.1. Принудительное превращение
Несмотря на беспрерывную дрожь в теле, Чжоу Цинь Чэнь умудрился стиснуть зубы и каким-то образом собраться с духом.
Он посмотрел прямо в глаза Юнь Чэ и выпалил:
- Все в Божественном Царстве относятся к низшим царствам как к муравьям или траве, топтаться по которым – вполне естественно. Божественное Царство Вечного Неба и, в частности, мой отец – единственные, кто никогда не отбирал жизнь у невинного из низшего царства!
- На самом деле, мы даже делаем все возможное, чтобы защитить их всякий раз, как наши пути пересекаются.
- Твое родное царство… Божественный Лунный Император был тем, кто уничтожил планету, именуемую Голубой Полярной звездой, но никак не мой отец. Целью моего отца всегда был только ты!
Если бы на месте Юнь Чэ и Цянь Инь были другие люди, они могли бы почувствовать настоящее восхищение его страстной речью и выражением его лица.
Если бы сейчас здесь была публика, люди бы также испытали жалость и возмутились бы от его имени. Обида между Юнь Чэ и Божественным Царством Вечного Неба может быть глубокой, но Чжоу Цинь Чэнь был совершенно непричастен. Он не совершал никаких злодеяний и не участвовал ни в одном из решений своего отца. Все, в чем он был повинен – он был сыном своего отца.
Таким образом, он был ни кем иным, как невинным и опечаленным человеком, попавшим в ужасную ситуацию… Точно так же, как и собственная семья Юнь Чэ!
- Хорошо сказано, хорошо сказано, – Юнь Чэ поднял руку и похлопал Чжоу Цинь Чэня по голове.
- Эта речь, этот напыщенный “альтруизм”, даа… Ты воистину сын этой старой псины. Эти ваши качества, в былое время, завоевали мое уважение, особенно ваша “добродетель” и “клятвенная праведность”.
- Однажды я даже подумал, что это были самые священные и нерушимые качества Божественного Восточного Региона.
Цык цык цык…
- Юнь Чэ! – с недовольным тоном неожиданно отрезала Цянь Инь.