- Я просил вас обеих не мстить за меня после моей смерти, но я также понимал, что ни ты, ни Жасмин не послушаете меня… Вот почему я оставил Цянь Инь этот самый ценный подарок, который я когда-либо получал.
- Я желаю, чтобы обе стороны смогли отложить и забыть всю свою злобу и ненависть, которые они несут в мою честь…
- Госпожа Богиня, они – мои самые близкие родственники. Я прошу Вас не обижать их, учитывая все, что я сделал для вас при жизни. Иначе я, отдавший вам свою жизнь, никогда не прощу Вас.
- Жасмин, Цай Чжи. Госпожа Богиня – это мечта, за которой я хотел и хочу следовать всю свою жизнь. Я не против умереть за нее, поэтому, само собой разумеется, что мое пожизненное желание – это видеть ее в целости и сохранности.
- Не мстите за меня, ведь между вами никогда не было никакой ненависти. Я не смогу упокоиться, если кто-нибудь из вас пострадает.
Звон колокольчика…
Призрачная душа, наконец, бесследно рассеялась. Следом за ней последовал и синий свет, которым он ранее сиял.
Мир снова вернулся в тишину.
Цай Чжи безучастно смотрела на нефритовый колокольчик и долго молчала.
Юнь Чэ тихо вздохнул. Чтобы оставить часть своей души, нужно было заплатить огромной продолжительностью жизни и происхождением души. В то время Си Су уже был уже на грани смерти, но он все же сумел оставить после себя частичку души своей дорогой Цянь Инь.
Одной из причин, по которой он это сделал, была защита Жасмин и Цай Чжи. Он знал, что его младшие сестры захотят отомстить за него, тем более он понимал, насколько сильной была Цянь Инь.
Если бы они решились на безрассудное нападение, Госпожа Богиня, скорее всего, одержала бы верх… Поэтому он надеялся, что если такое произойдет, Цянь Инь выполнит его последнее желание и позволит им жить, учитывая все, что он для нее сделал. Призрак его души также должен был образумить сестер и исключить будущие акты мести.
Следуя той же логике, другая причина, по которой он дал колокольчик Цянь Инь, заключалась в том, чтобы спасти ее жизнь на случай, если сестры смогут загнать ее в безвыходное положение.
Даже так, было вполне очевидно, что Цянь Инь не собиралась исполнять его волю, по крайней мере, в той части, где он просил не убивать Жасмин и Цай Чжи. Вскоре после того, как Си Су погиб, Жасмин практически сразу была отравлена древним дьявольским ядом Божественного Южного Региона, убивающим богов. Само собой, за всем этим стояла никто иная, как Цянь Инь.
Богиня Брахмы была невосприимчива ко всем формам эмоций, кроме тех случаев, когда был вовлечен ее отец. Цянь Инь была той, за кого Си Су был готов отдать свою жизнь, но для нее он… Был просто полезным инструментом. Она совершенно не была тронута его смертью.
На самом деле… Она продолжала использовать его даже после его смерти.
Но если рассматривать Жасмин и Цай Чжи – они никак не могли проигнорировать его последнее желание, особенно учитывая его последнюю часть:
- Я не смогу упокоиться, если кто-нибудь из Вас пострадает.
Фактически он наплевал на себя, чтобы защитить Цянь Инь.
Даже если бы ненависть Жасмин и Цай Чжи по отношению к ней выросла в десять тысяч раз, как могли они после услышанного убить ее?
Было слишком много людей, которые сходили с ума в погоне за “Госпожой Богиней”.
В этом мире существует несколько вершин, таких как: вершина богатства, вершина власти, вершина духовного пути… И одну из таких вершин воплощала собой Цянь Инь – вершину красоты.
Среди всех людей, когда-либо влюбляющихся в нее, Звездный Бог Небесного Волка Си Су, вероятно, был тем, кто любил ее больше всех.
К сожалению для него, женщина, в которую он влюбился, была буквально самой бессердечной женщиной во всем мире.
Глава 1619.2. Цай Чжи, Цянь Инь (часть 2)
Юнь Чэ не мог определиться, что ему чувствовать – уважение, сожаление или жалость по отношению к Небесному Волку Си Су.
В конце концов, Цай Чжи опустила своё оружие.
Хотя меч более не находился в боевой готовности, ее намерение убить не отступило ни в малейшей степени.
Шипение…
В пространстве произошел крошечный разрыв, и Цай Чжи выхватила нефритовый колокольчик из рук Цянь Инь.
Она медленно посмотрела на ненавистную ей женщину и сказала:
- Ты права лишь в том, что я не могу убить тебя.
- О? – с наигранным удивлением воскликнула Цянь Инь, слегка приподняв брови.
- Но кто-то другой – может.
Затем она посмотрела на Юнь Чэ и сказала:
- У тебя есть два варианта, Юнь Чэ.
Она назвала его “Юнь Чэ”, а не “зять”, как раньше.
- Убей ее, – приказала она ледяным и бесстрастным голосом.
Выражение ее глаз было особенно чуждым, словно это были глаза незнакомца.