Быстро ухватившись за этот проблеск надежды, Юнь Чэ не стал медлить ни на секунду. Он вытянул свою левую руку и яростно полоснул кончиками пальцев его правой руки, и появилась длинная и глубокая рваная рана, из который мгновенно начала течь кровь. Сразу же, он использовал свои пальцы, чтобы аккуратно открыть губы Жасмин, жизнь которой уже угасала, и позволив его собственной крови течь в ее губы. При этом он использовал свою руку и с силой сжал его плечо, чтобы заставить кровь вытекать быстрее.
Жасмин, я не позволю тебе умереть... Я определенно не позволю!
Даже если это было просто обещание, которое я дал в прошлом, год который...
Свежая кровь быстро струилась вниз и падала в Жасмин с открытым ртом. Однако, капельки крови, медленно разливалась из уголков ее рта сразу... Жасмин была полностью без сознания и принципиально неспособна заглатывать сама.
Юнь Чэ сильно наморщил лоб. После нескольких секунд нерешительности, он поднял левую руку, и из раны начал усиленно сосать кровь. После того как он наполнил чуть меньше половина рта кровью, он опустил тело и снова осторожно открыл руками губы Жасмин: "если ты сможешь проснуться, то независимо от того, как ты назовешь меня после, я приму все охотно..."
В середине его тихого бормотания, Юнь Чэ опустил голову, нежно коснулся ее губ, и бережно позволил крови во рту постепенно войти в нее, капля за каплей в ее душу. С помощью своего дыхания, он дал крови, которая находилась во рту направится в ее тело.
Хотя губы Жасмин были чрезвычайно бледны, она все еще была безупречно нежной и гладкой, которая вызывала в Юнь Чэ неудержимое желание оставаться в таком положении подольше. После одного раза, губы Юнь Чэ вернулись к ране сразу, и энергично снова начали сосать кровь. После еще одного глотка, он снова бережно перенес ее в рот Жасмин.
Повторив это несколько раз, рана на руке стала заживать, делая его кровососущую скорость гораздо медленнее. Юнь Чэ сразу поднял свою левую руку и вскрыл другую глубокую рваная рану рядом с первой раной; и свежая кровь еще раз, стекали вниз, подобно потоку...
Кровь непрерывно передавалась в рот Жасмин. Когда пятый надрез появился на руке Юнь Чэ, уже пятая часть его крови была в Жасмин. Чувство головокружения возникло в теле. Однако в этот момент, он вдруг обнаружил, что тело Жасмин уже больше не было столь прозрачным, и начало проявляться мало-помалу. Распад смертельного яда происходящий от Небесной Ядовитой Жемчужины тоже начал утихать, как пламя, на которую пролился дождь.
Успех ... Возможно мне удастся !!
Волна приятной неожиданностью нахлынула в сердце. Без малейших колебаний, он протянул руку еще раз, и вскрыл шестой надрез. Вся его рука уже онемела, но все равно его сердце было заполнено счастливой радостью... Если его кровь действительно была в состоянии спасти ее, зачем ограничиваться только этим?
Если человеческий организм теряет более одной пятой своего объема крови в короткий промежуток времени, то это приведет к недостаточности функций в организме; более чем на треть, это приведет к судорогам; более половины приведет к смерти...
Юнь Чэ, кто имел чрезвычайно высокую медицинское знание, четко осознавал это; но его движения, от начала до конца, не имеют ни малейшую нерасторопность и не задумываясь, он продолжал добавлять больше порезов на руке, взмах за взмахом.
Когда он, наконец, был неспособен противостоять невероятно тяжелому головокружению в его мозгу, его зрение стало затуманиваться, как он потерял сознание и упал на каменную стену позади него...
В разгар его туманного сознания, силуэт девушки, что он всегда пытался забыть, медленно появился...
За семь лет он жил в ненависти, с тем чтобы получить больше силы, он отчаянно тренировался ежедневно до того как все его тело не стало изодранным, и всегда был близок к смерти бесчисленное количество раз ... Каждый раз, она всегда аккуратно относилась к его ранам, приносила вкусную еду к нему, перешивала его разодранную одежду, и готовила кровать для него ... А на следующий день, она молча смотрела как он уходил ...
В течение этого периода времени, она была единственным теплом, и только там он мог крепко спать.
Тем не менее, тогда в его сердце была только ненависть. Он не возвращался пока не был весь покрытый порезами и ушибами, он никогда не общался с ней, никогда не покупал ей ни единого украшения для волос, и никогда не делал никаких обещаний для нее; он даже никогда не показывал ей хоть одной улыбки ...
До этого дня, она ушла от него навсегда, лежа в его объятиях. И в это время, выражение ее глаз, ее голоса, стала вечной ценностью и незабываемой болью, которые остались в его сердце.