"Понесешь ответственность? Как ты будешь нести ответственность? Даже если ты совершишь самоубийство, пытаясь искупить свою вину перед предками, ты не сможешь исправить свой чудовищный промах!" Брови Гун Юй Сянь плотно сомкнулись; Ее ярость явно достигла своего предела: "Говори! Просто скажи... кто виновен во всем этом!"
Глаза Чу Юэ Чань вдруг затуманились от боли, но она, не колеблясь, выкрикнула имя: "Юнь Че!"
Тело Гун Юй Сянь содрогнулось, невыносимая ярость переполняла ее: "Отродье дьявола! Воистину отродье дьявола! Ты на самом деле... на самом деле... с младшим... ты... ты..."
Гун Юй Сянь была так зла, что потеряла дар речи. Хотя, по слухам, она была беременна ребенком Юнь Че, Гун Юй Сянь наотрез отказывалась верить в это! С характером Чу Юэ Чань занятие такого рода вещами уже было необъяснимо. А уж тем более это было невозможно с каким-то младшим! Гун Юй Сянь была абсолютно уверена в том, что этот слух был ложным!
Гун Юй Сянь указала на поминальные таблички пальцем и жестко потребовала: "Встань на колени перед предками и поклянись, что ты немедленно прервешь беременность и больше не покинешь Божественный Дворец Ледяного Облака на протяжении всей оставшейся жизни!"
"Нет..." Чу Юэ Чань покачала головой. Она положила свою нефритовую руку на живот, и с силой покачала головой; ее лицо приняло умоляющее выражение, которого Гун Юй Сянь никогда раньше не видела: "Этот мое и его дитя. Эта ученица имеет тысячи недостатков, но ребенок невиновен. Мастер, пожалуйста, пощадите этого ребенка. Если Мастер позволит этой ученице родить ребенка, эта ученица никогда более и слова не скажет поперек воли Мастера... Я прошу разрешения Мастера!"
"Ты!" Тело Гун Юй Сянь качнулось, она вновь начала дрожать от гнева: "Так ты до сих пор не раскаиваешься! Моя ученица, которой я гордилась больше всего в соей жизни, на самом деле... на самом деле.... Что ж, хорошо! Ты действительно думаешь, что ты сможешь успешно родить ребенка, даже если я не заставлю тебя прервать беременность? Вы знаешь, почему ученицам нашего Божественного Дворца Ледяного Облака никогда не позволялось вступать в брак? Так называемое негативное влияние любви на сосредоточенность в развитии Искусств Ледяного Облака является всего лишь оправданием. Самая важная причина, во-первых, в том, что Искусства Ледяного Облака будут переданы в руки недостойных! Во-вторых, длительная практика Искусств Ледяного Облака вызывает понижение температуры внутренних органов. В случае беременности плод протянет, в лучшем случае, два месяца, после чего погибнет в утробе! Кроме того, это место расположено на крайнем севере Империи Голубого Ветра, и леденящий холод пробирает до костей круглый год. Даже если бы ты не практиковала Искусства Ледяного Облака, плод все равно бы погиб от холода! Сделаешь ли ты аборт или нет, результат останется прежним!"
Чу Юэ Чань замерла, будучи не в силах пошевелиться в течение длительного времени. Вдруг она подняла обе руки. Один палец она прижала к своему Даньтяню, а другой палец к центру груди. Сразу же вспыхнула пара шаров, сотканных из ледяного света, после чего большое количество холодной энергии излилось из тела Чу Юэ Чань, повиснув в воздухе густым ледяным туманом.
Гун Юй Сянь была сильно потрясена, мгновенно бросившись к Чу Юэ Чань. Тем не менее, было уже слишком поздно, она не успела ей помешать... Верхняя часть тела Чу покачнулась, видно было, что она может рухнуть в любой момент. Ее лицо было очень изможденным, но полным облегчения. Глаза Гун Юй Сянь дрожали, когда она смотрела на окружающий ее ледяной туман, понимая, что было уже слишком поздно. Ее сердце было переполнено яростью, шоком, недоумением и болью. Она сказала тихим, наполненным болью голосом: "Юэ Чань, почему ты так поступаешь с собой... Этот Юнь Че что, подмешал тебе в еду какое-то приворотное зелье?!"
Губы Чу Юэ Чань слегка дрогнули; Было похоже, что она пыталась улыбнуться. Она тихо сказала: "Он не подмешивал мне никакого зелья, но... он подарил мне множество воспоминаний, что мне никогда не суждено забыть, а также позволил мне вновь превратиться в настоящую женщину..."
"За эти пять месяцев я полностью потеряла свои силы, а все мое тело было искалечено. Это должен был быть мой самый темный, самый беспросветный и ужасающий период моей жизни. Тем не менее, он все изменил, превзойдя все мои ожидания. Я не могла ходить, так что он носил меня на руках; независимо от того, насколько велика была опасность, с которой мы сталкивались, он не отпускал меня. Я не могла есть, так что он сам кормил меня; каждая ложка была подобрана специально для меня, будучи не слишком горячей, но и еще не остывшей. Я потеряла всю свою силу, поэтому он защищал меня, сметая все препятствия со своего пути, укрывал меня от непогоды и иных опасностей... В течение целых пяти месяцев он не показал и намека на раздражение или нетерпение, мысль бросить столь тяжелую ношу ни на мгновение не посещала его разум. Невольно я начала наслаждаться этим чувством полной зависимости от него. Очевидно, что я была беспомощна и безнадежна как никогда, но я желала, чтобы это продолжалось вечно..."