VIII Присяга Чапа
Чап кивнул выжидательно глядевшему на него тюремщику - тот стоял у дверей камеры Чармианы. Человек ответил гримасой, которая могла означать улыбку, и отступил на два шага в тень, куда не попадали призрачные отблески рассвета, пробивающиеся сквозь трубу, ведущую к демону. Там он позволил себе улечься поудобней и замер. Только его ноги оставались ясно различимыми. Оказавшись в коридоре камеры, Чап на мгновение задержался, чтобы проверить, как сидит в ножнах его новый меч, и передернул плечами, чтобы расслабить нервно напрягшиеся мышцы. Он с удивлением подумал, что если бы действительно замышлял освобождение Чармианы, а не обман ради того, чтобы принести присягу, то и тогда он не был бы так напряжен, как сейчас. Тяжелая решетка заскрипела, когда Чап поднял ее над дверью камеры, и он напомнил себе, что для большего правдоподобия необходимо лучше заботиться о тишине. Он осторожно повернул в замке ключ, который ему дали. Под его нажимом массивная дверь распахнулась наружу. Тень Чапа упала в сумрак камеры. Там на полу скорчилась Чармиана, одетая в то же черное платье, что было на ней во время аудиенции у Сома - мерцающий наряд с разрезами по бокам, здесь такой же нелепый, как рубище при императорском дворе. Когда она узнала Чапа, сильнейший ужас на ее лице сменился равнодушием; очевидно, она ожидала посетителей гораздо более зловещих, нежели он. Он шагнул в сторону от дверного проема и тихо произнес: - Выходи, и побыстрее.- Когда она сразу не сдвинулась с места, он прибавил: - Я попробую спасти тебя. Эти слова прозвучали так фальшиво даже для него самого, что казалось невозможным, чтобы умная Чармиана поверила им хотя бы на мгновение. Но она встала и пошла к нему, хотя поначалу и нерешительно. Светлые волосы свисали в беспорядке, наполовину скрывая лицо. Не говоря ни слова, она вышла из камеры и стояла под стеной, отвернувшись, пока Чап разыгрывал спектакль, затаскивая притворяющегося охранника в камеру, и снова запирал дверь. Затем, повинуясь движению его головы, она приблизилась и, держась позади, ступила следом за ним на ведущую вниз тропу. Они прошли шагов двести, когда Чармиана слабым голосом нарушила молчание. - Куда мы идем? Он ответил, не поворачивая головы: - Нам нужно спуститься вниз, чтобы выбраться наружу. Шаги позади него замерли. - Но внизу логово демонов. Там нет выхода. Удивленный, Чап тоже остановился и повернулся к ней. - Откуда ты знаешь? Ты уже ходила этой дорогой раньше? Она, похоже, была удивлена этим вопросом. - Нет, нет, как бы я могла? - Тем не менее, Чармиана избегала смотреть ему прямо в глаза. - Тогда следуй за мной,- буркнул Чап и снова пошел вниз. Через мгновение за ним послышались легкие шаги. Должно быть, она поверила его лицедейству, в противном случае она бы кричала или умоляла его. Но очевидность успеха не принесла ему никакого удовлетворения. Притворяясь настороженным, оглядываясь по сторонам, время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться, Чап вел ее вниз, к яме. Он чувствовал себя усталым и разбитым, словно сражался до полного физического изнеможения. Это будет означать, что тебе придется изменить самого себя, сказал Сом, ты должен учинить насилие над собой прежним. И все же то, что Чап собирался сделать, в принципе было просто и на первый взгляд не представляло никакой трудности для решительного человека. Он должен был привести Чармиану вниз (при помощи красивых слов и обещаний, а не силой - это было особо подчеркнуто) в обиталище повелителя демонов у подножия провала. Там, где Чармиана ожидала найти двери к свободе, он должен был отдать ее демону. А затем бежать. Если он не убежит, и быстро, предупредил его дворецкий, Запранос, проявляя свой демонский юмор, мог бы забрать и его тоже. Эта присяга была для тех, кто хихикает и убегает, и теперь это нравилось Чапу еще меньше, чем всегда. Он не мог понять, как ему удалось добиться успеха, как Чармиана умудрилась не заподозрить правды в тот или иной момент. Ладно, Бог с ней. Но нет, она попрежнему покорно следовала за ним. Внезапно он понял, в каком она была отчаянии, с какой готовностью хваталась за любую надежду. Его притворная настороженность внезапно превратилась в настоящую. Снизу, где все время стояла зловещая тишина, теперь доносилось странное бормотание, которое он не смог сразу узнать, но которое ему не понравилось. При первом же отзвуке его Чармиана замерла на месте позади него. - Демоны! - прошептала она с уверенностью и безысходностью в голосе. Чапа заверили, что им с Чармианой дадут беспрепятственно и безбоязненно спуститься вниз. Он отступил на шаг, борясь с собственным страхом перед демонами, пытаясь размышлять трезво. Думать было не просто; звук быстро набирал громкость и одновременно становился все более зловещим. Он наводил Чапа на мысль о каком-то невообразимом звере; заставлял думать об ужасном ветре, порождающем ураган над пустыней. Теперь внизу появился и свет - какое-то розоватое свечение. Чап не мог составить никакого плана действий. Словно ища человечности друг в друге, они с Чармианой инстинктивно обнялись и пригнулись на узкой тропе. Звук теперь почти оглушал, как будто источник шума выбирался из провала. Вместе с ним пришла эманация слабости, которая сопровождала демоническую силу, ее аура, гораздо более сильная, чем Чапу доводилось ощущать когда-либо. Все ярче разгорающийся розоватый свет, казалось, теснил призрачный отблеск солнца. Чап зажмурил глаза, затаил дыхание - и какой-то шорох, словно производимый множеством существ, миновал их и пропал. - Демоны,- шепнула Чармиана еще раз.- Да... о, мне кажется, что я помню, как они проносились мимо меня в этом месте. Но каким образом?.. - Что ты помнишь? Ты уже спускалась в этот провал? - прохрипел он, обращаясь к ней. Ему подумалось, не замышляет ли она какоенибудь предательство. Но Чармиана только качала головой и продолжала отворачивать лицо. Чап рывком поставил ее на ноги и снова повел извилистой тропой. Что еще он мог сделать? Вниз пробивалось достаточно дневного света, чтобы освещать путь. Они подошли к дверному проему, но, когда Чап заглянул в него, там не оказалось ничего, кроме ниши, никакого пути наружу... но он должен был продолжать начатое для принесения присяги, чтобы достичь глубинных кругов Востока. Что еще он мог сделать? Они спускались все ниже и ниже, хотя теперь очень медленно. Вскоре все повторилось - где-то глубоко внизу зародился некий звук и быстро поднялся наверх. - Это Запранос,- сказала Чармиана. На этот раз они услышали басовитое гудение, которое наводило на мысль о безумном неистовстве сотворения мира; на этот раз весь мир содрогнулся и сжался перед тем, что поднималось из глубины, и свет, отбрасываемый им впереди себя, был синим и пробуждающим ужас. Чармиана заскулила было: - Властитель За... Чап сгреб ее в охапку, зажал ей рот рукой и распластался вместе с ней на загибающемся карнизе, на этот раз в полный рост, повернувшись лицом к скале. Сотрясая и подминая под себя вселенную, сметая на своем пути воздух и скалы, оглушая своей громовой поступью, сияющий повелитель демонов прошагал мимо них. Если он и заметил их, то не обратил на них внимания, словно на муравьев. Чап не видел демона. Его глаза зажмурились сами собой, а в тот миг, когда демон оказался ближе всего к ним, все кости Чапа, казалось, превратились в студень. Это наверняка был Запранос. Нечего было и думать выказывать смелость; в сравнении с ним демоны, поднимавшиеся из провала раньше, были мелюзгой. А демон, который много дней назад вошел в его нищенскую лачугу, чтобы вылечить и запугать его - тот был просто кривлякой, мальчишкой-пакостником, не больше. Когда мир снова стал устойчивым, нормальным и спокойным, Чап поднял голову, ухватил Чармиану за волосы и повернул ее лицо к себе. - Откуда ты узнала, что это был он? Еще издали, при первых звуках его приближения? Она казалась искренне удивленной. - Я не знаю... мой Чап, я не знаю. По звуку его шагов? Но разве я могла однажды встретиться с ним и забыть об этом? Ты прав, я поняла сразу, что это был он. Но я не знаю, как. Чап медленно поднялся на ноги. Было одно маленькое утешение: игра, которую он должен был вести, не могла продолжаться до тех пор, пока повелитель демонов не вернется оттуда, куда позвали его непредвиденные обстоятельства. Чап мог бы найти какие-нибудь причины задержаться здесь до его возвращения. Но сию минуту он не мог придумать никакого правдоподобного объяснения тому, чтобы оставаться на месте. Он снова медленно повел Чармиану вниз. Они прошли всего лишь еще два витка неуклонно сужающейся трубы, когда издалека, сверху, донесся совершено другой, более человеческий звук. Это был слабый, но безошибочно узнанный ухом Чапа шум битвы - воинственные крики и лязг оружия. Чап прислушался, зная теперь, что демоны пробудились. Никто в цитадели не считал возможным, чтобы Томас напал открыто; что ж, его недооценивали не впервые. Следовательно, ожидание Запраноса могло занять некоторое время, хотя более вероятным казалось, что вскоре он возвратится победителем. Трудно было себе представить, чтобы Томас смог собрать силы, равные силе повелителя демонов, пусть даже ему удалось провести свою армию по проходу. Чап ухмыльнулся, как всегда, когда испытывал мучительную боль. Он вел Чармиану вниз до тех пор, пока они не подошли еще к одному проему, ведущему еще к одной глухой нише. Там он схватил ее за руку и втащил внутрь. - Что это? - прошептала она, снова пугаясь. - Ничего. Просто мы должны немного подождать. Он ожидал, что она начнет расспрашивать, почему, и обдумывал возможные ответы. Но Чармиана стояла, потупив глаза, с лицом, наполовину скрытым волосами. Конечно, такое поведение было позой, частью плана, который она вынашивала. Ему уже приходилось видеть ее напуганной, но никогда - кроткой и молчаливой. Раздумывая о том, что делать дальше, он сел, прислонившись спиной к стене, следя за входом в нишу. Почти робко Чармиана опустилась рядом с ним. Новым, непривычно тихим голосом она произнесла: - Господин Чап, когда я сидела в камере, то надеялась, что ты придешь за мной. Он хмыкнул. - Почему? - О, не потому, что ты должен был прийти, чтобы помочь мне; я даже не смела надеяться на это. Даже теперь... но я знала, что если ты придешь, чтобы отомстить, то рассчитаешься со мной быстро и честно. Не так, как Сом; не так, как любой другой. Он снова хмыкнул. Внезапно заинтересовавшись тем, что он будет чувствовать теперь, освобожденный от чар, он притянул ее к себе так, что их губы и тела прижались друг к другу. Она застонала и напряглась, словно удивившись,- а затем ответила на поцелуй со всем своим умением и с гораздо большим желанием, чем когда-либо раньше. И тут ему стало ясно, что прикосновение к ней ничего для него не значило. Это было все равно что обнимать огромную дышащую куклу. Он отпустил ее. К его удивлению, Чармиана припала к нему, рыдая. Он никогда не видел ее такой; пораженный, он ждал, чем это закончится. Между всхлипываниями она пролепетала: - Ты - ты, значит, находишь меня - не слишком изменившейся? - Изменившейся? - Затем он вспомнил кое-что, что делало понятным ее поразительное поведение.- Нет. Нет, ты совсем не изменилась. Наш могущественный вице-король солгал в отношении уничтожения твоей красоты. Ты выглядишь не хуже, чем всегда, вот только грязновата.- Впервые за много дней Чап слышал свой голос как самый обычный, естественной звук. Чармиана несколько мгновений смотрела на него, не отваживаясь поверить. Ее всхлипывания внезапно сменились возгласами радости и облегчения. - О, Чап, ты мой повелитель - верховный и единственный господин.- Она прерывисто, странно смеялась. На Чапа нахлынули чувства, доселе ему неведомые. Они были сродни безумию. Он не мог разобраться в них или подавить их. Он зарычал, вскочил и рывком поставил Чармиану на ноги. Он схватил ее за плечи и сжимал, пока не стало казаться, что вот-вот могут хрустнуть кости, пока она непонимающе не застонала. Затем, продолжая удерживать жену левой рукой, Чап размахнулся и правой, открытой ладонью, но со всей бушевавшей в нем яростью, дал ей пощечину. - Это тебе за то, что ты предала меня, за то, что меня использовала, за то, что пыталась меня убить! Удар свалил Чармиану с ног и заставил замолчать. Лишь некоторое время спустя она вздрогнула, застонала и села, на этот раз утратив всю свою грацию. Ее волосы больше не скрывали лица. Кровь капала с губ, а на подбородке уже расцветал синяк. Наконец она смогла задать ему вопрос, изумленно и кротко: - Почему сейчас? Почему ты ударил меня сейчас? - Ну что ж, лучше поздно, чем никогда. Я мщу по-своему, как ты сказала. Не так, как Сом, не так, как любой другой здесь.- Сжимая рукоятку меча, Чап выглянул из ниши, оглядев спиральную тропу. Пусть теперь нападают на него; он - Чап, сам себе господин, и таким он решил умереть. Увидев недоумение, написанное на ее лице, он продолжил: - Ну-ка, тряхни головой и постарайся уразуметь то, что я сейчас скажу. Я не собирался выводить тебя из этого проклятого места. Я должен был разыграть роль придворного шута Сома и Запраноса; таким образом я должен был доказать свое право присоединиться к элите Востока. Им не нужен на службе свободный человек. Они должны располагать людьми, связанными клятвой, раболепствующими, лижущими им задницу. ~Тогда~ они откроют своим проверенным рабам секреты власти и двери к богатству. Так они говорят. Лжецы. Насмешники над калеками, обрыватели крыльев у мух. Не знаю, разит ли от Сома смертью - или только лошадиной мочой! Он почувствовал себя лучше благодаря этой продолжительной речи и еще лучше благодаря действию, непосредственно предшествовавшему ей. Теперь в нише воцарилась тишина. Чап задышал медленнее, а Чармиана - ровнее, к тому же она перестала стонать. И тут наверху опять послышались лязг и крики - там кипела битва. Чармиана, почти нормальным голосом, спросила: - Это Томас напал? Но ведь наши генералы считали это невозможным? Чап проворчал в ответ что-то неразборчивое. - Эти, с Запада, причинили мне много вреда,- сказала Чармиана.- Но если бы я могла выбирать, я присоединилась бы к ним, а не к Сому. - Ты поступила бы мудро, если бы смогла так сделать. Они, на Западе,- живые люди, и многих поверг бы к твоим ногам один взмах твоих ресниц. Что еще? Какая-то мысль или воспоминание снова вернули выражение удивления на ее лицо. - Чап... Я никогда не спускалась раньше в эту пещеру - и все же мне кажется, что я была здесь. Происходящее кажется мне знакомым. Извилистая тропа, эти ниши. Звуки, вызываемые проходящими демонами, ощущения, рождаемые ими, чувство безысходности, прежде всего.- Она вздрогнула.- Но как я могу узнавать их и не помнить ясно? Чап мыслил практично. - Если ты бывала в этой пещере или видела ее в каком-то видении, тогда припомни выход из нее, которым мы могли бы воспользоваться. Чармиана бросила на него долгий испытующий взгляд, в котором сквозили остатки былой надменности, но ее изможденное лицо слегка смазало эффект этого взгляда. - Теперь ты уже закончил мстить мне? - У меня есть заботы и поважнее. Например, выбраться отсюда теперь, когда загубил свой шанс присягнуть на верность Востоку. Да, я помогу тебе выбраться, если ты поможешь мне. Но только начни снова хитрить, и я сразу сброшу тебя в яму. Она грустно кивнула. - Я помогу тебе всем, чем смогу, так как знаю, чего можно ожидать от Сома. Что мы должны делать? - Ты спрашиваешь меня? Я думал, что ты сможешь припомнить выход из этой дыры. И достаточно быстро. Пока продолжается битва, о нас, вероятно, не вспомнят. Чармиана уставилась на него с сомнением и беспокойством. - Я думаю - то ли припоминаю, то ли мне видится - я думаю, что внизу нам не выйти.- Ее голос стал отрешенным.- У основания этой трубы находятся только глухие полости в почерневшей скале. И еще странные огоньки и рычащие демоны. Я хотела было убежать, но отец схватил мою...- Она оборвала фразу, тихонько вскрикнув, ее голубые глаза расширились. - Твой отец водил тебя туда вниз? Экумен? - Чап не пытался вникнуть в услышанное; если это было частью нового хитроумного обмана, то он не мог понять его смысла. Он подсказал: - Как ты выбралась наружу? Если внизу нет никакого выхода, значит, мы должны снова подняться наверх. Где верхушка этой шахты выходит из толщи горы? Ей пришлось напрячься, чтобы припомнить и ответить ему. - Я не знаю. Не думаю, чтобы я когда-нибудь бывала у вершины этой трубы. Мне кажется, что мы и вошли и вышли где-то на уровне камер... Чап, зачем моему отцу понадобилось приводить меня сюда? Не отвечая, Чап вывел ее из ниши и быстрым шагом начал долгий подъем. Они почти не разговаривали друг с другом до тех пор, пока снова не поднялись к камерам. Здесь Чап настороженно огляделся, но по-прежнему никого не было видно. Камера Чармианы снова была отперта. Должно быть, все способные к бою были мобилизованы; но долго ли сохранится такое положение, трудно было сказать. Он сжал руку Чармианы. - Ты сказала, что вошла и покинула шахту где-то здесь. Вспомни какой-нибудь путь из крепости, которым мы можем воспользоваться. - Я...- Она обессиленно потерла лоб.- Я не могу вспомнить никакого пути. Мы должны идти к вершине. Там должен быть какойнибудь выход, по крайней мере, к солнечному свету, если не к свободе. Чап быстро двинулся вверх. Шум битвы здесь был заметно громче. Им по-прежнему никто не встречался. Труба стала прямой, открылось серо-голубое небо над отверстием, окруженным острыми обломками скалы. Тропа, казалось, шла прямо к отверстию и наружу, к ничем не отгороженной от них свободе. Чапу и Чармиане оставалось пройти только один виток по трубе до выхода, расположенного едва ли в десяти метрах над ними, когда там появилась голова человека в шлеме и ожерелье гвардейца. Он глядел вниз. Прежде, чем Чап успел среагировать, человек увидел их. Он крикнул что-то, обращаясь как будто бы к кому-то, находящемуся позади него, и отшатнулся, исчезнув из поля зрения. - Наверное, мне лучше пойти первой,- предложила Чармиана шепотом. - Я тоже так думаю.- Чап предпочел бы не пытаться пробиться силой по этой узкой тропе, которую охраняли неизвестные силы противника.- Я пойду на шаг позади тебя, как конвойный.- Люди наверху не могли твердо знать, каково теперешнее положение Чапа и Чармианы, даже если и были в курсе, что накануне ночью она была узницей. Это соответствовало обычаям погрязших в интригах дворов Востока. Чармиана поправила волосы, улыбнулась и пошла впереди. Чап двинулся следом. Они прошагали оставшиеся полвитка вверх по трубе и оказались в поле зрения людей, охранявших узкий выход на вершине. Те смотрели вниз с, по меньшей мере, некоторым подозрением. Там было человек восемь-десять гвардейцев, и Чап с внутренним трепетом отметил, что среди них были пикенеры и лучники. С гневом в голосе Чармиана крикнула: - Эй, вы там, офицер! Что вы уставились на нас как на пустое место? Принесите мне холодной воды! Мы поскользнулись, упали и едва не убились на вашей никчемной тропинке! - Нужно было как-то объяснить ее испачканный наряд и следы гнева Чапа, видневшиеся на ее подбородке и губах. Лица солдат из подозрительных превратились в непроницаемо бесстрастные. На груди Чапа все еще висела цепь Сома, массивная, золотая, и он постарался, чтобы ее наверняка заметили, одновременно наградив офицера своим самым высокомерным и нетерпеливым взглядом. Гвардейский офицер - лейтенант - несколько смягчился. Он не смог скрыть своего удивления. - Госпожа Чармиана? Я слышал, что вы...- он оборвал фразу.- Дело в том, что в соответствии с полученным мной приказом ни вы, ни ктолибо другой не имеет права пройти этим путем. - Дама хотела получше видеть битву,- сказал Чап, незаметным касанием подталкивая ее вперед. По тому, как некоторые солдаты оглядывались через плечо, он решил что все происходящее хорошо видно с того места, где они стояли. Лейтенант запротестовал. - Благородный господин, почему бы вам не понаблюдать с балкона? - Но он не предпринял никакой попытки преградить им дорогу. Вместо этого он обратился к одному из своих людей, приказав: - Эй, ты, найди немного воды для дамы. Чармиана с Чапом подошли прямо к верхней точке тропы и стали среди солдат. Они оказались в центре обрывистой площадки, примерно на полпути от цитадели к отвесному скальному обрыву. Глядя поверх остроконечных скал, они хорошо видели сражение, кипевшее, наверное, метрах в трехстах от них. В данный момент схватка велась не врукопашную, не мечами, но, тем не менее, от этого она не была менее смертельной. Начало прохода удерживал передовой отряд Запада, снабженный какими-то баллонами, которые должны были удивить защитников крепости. Гвардия - или большая ее часть - была выстроена на равнине в боевом порядке, но пока только выжидала. Над землей, между противоборствующими сторонами, плавая, словно клуб дыма, реял Запранос. Мощь повелителя демонов была направлена в противоположную от Чапа сторону, но все же ему показалось, что он ощущает некую ее отдачу; Чап повернул голову к цитадели. Там, у парапета, виднелись маленькие фигурки; ему показалось, что он видит Сома. Над фортом тарахтела одинокая валькирия, направляясь к своему высотному дому. Чармиана закончила жадно пить из фляги, поданной ей одним из солдат. - О, капитан,- теперь она улыбалась, соблазнительно облизывая разбитые губы,- я слышала, что вы - галантный мужчина, и поверила; поэтому я вскарабкалась по этой ужасной тропе, к вам. Я хочу видеть завершение боя вблизи, а не из толпы напуганных женщин за стеной. Безусловно, даже если я пройду еще чуть дальше, с вами и вашими отважными людьми я буду в безопасности? - Я...- лейтенант покраснел, пытаясь сохранять твердость. Как просто! Чап молча дивился, покачивая головой, пока в свою очередь пил из фляги. Гвардейцы в отдалении издали боевой клич, и где-то закаркала рептилия. Чармиана продолжала: - Мы не имеем в виду, что вы должны покинуть свой пост. Господин Чап отойдет вместе со мной, но только немного дальше по площадке... Скажу вам правду - тут замешано пари, и я чувствую, что должна буду вознаградить вас, если вы поможете мне его выиграть. У лейтенанта было не больше шансов, чем было бы у Чапа, напади он на него безоружным и в одиночку. Через несколько мгновений Чармиане и сопровождавшему ее важному господину уже помогали перебраться через баррикаду из камней. Когда они вышли на открытую, изрезанную трещинами площадку, которая простиралась до места битвы, Чап снова услышал рептилию, каркавшую где-то позади них, и на этот раз подумал, что под прикрытием создаваемого ею шума может перемолвиться с Чармианой парой слов. Чап взял свою супругу за руку, словно чтобы поддержать ее на неровной земле, и она обратила внимание на его крепкое пожатие. Они пошли быстрее. Шаг за шагом, метр за метром баррикада, солдаты и власть Востока оставались позади. Однако путь впереди не был свободен. "...сбежжааали! - донесся скрипучий крик рептилии, теперь значительно более громкий.- Награда за их тела, двойная награда за живых! Предатель Чап из Северных провинций! Бежавшая узница Чармиана из Разоренных Земель!" Чап побежал, петляя на каждом втором-третьем шаге, чтобы сбить прицел лучникам. Чармиана, бежавшая сразу за ним, вскрикнула словно в нее наконец попали. Путь впереди перегородила расселина, одна из глубоких трещин, идущих по краю горы. В этом месте она была слишком широкой, чтобы даже отчаявшийся человек попытался перепрыгнуть ее. Чем дальше бежал Чап, тем более коварной становилась земля под ногами, и он упал на четвереньки, чтобы не останавливаться, даже когда стрела просвистела у него над ухом. Из выкрикиваемых офицером приказов он понял, что преследователи вот-вот нагонят их. Реп