Стал читать дальше.
Фантазий на тему мечтаний не было, но рассуждала хорошо, больше интересовалась вопросом личным: есть у него женщина или нет. Через абзац нашел строки про то, что писатель завидовала Сене. На десятой странице пришел к выводам: женщина должна ждать, тогда любовь сильнее будет. А девушка давно его ждет, правда сама не догадывается, что любит большого и страшного Бармалея, и Бармалею тоже нравится.
Прозвище Арсенину не пришлось к душе, чуточку обидно стало. Это он злодей что ли? Или как? О слогах скажет лично, а дальше пусть объясняет, зачем так нарекла. Все-таки он с ней тепло: больше замечаний не делал, но иногда стоило. Опять джинсы с белой кофточкой наденет. Ей хорошо, а Сеня потом думает, женщину нужно...
Выключил блокнот, положил на стол, несколько раз вдохнул воздух. Дальше спустился вниз, еще раз высказал Петровне, чтобы помнила про кухню. Наконец, сказал главное - увидит Талию сразу к нему.
- Бармалей, - вслух прошептал мужчина, - я ей устрою Бармалея.
Олеся плечи опустила:
- Арсений Леонидович...
- Все. Работай.
В кабинете ходил из угла в угол. Ждал.
Девушка не пришла, тогда плюнул на все правила и спустился сам.
Острые ушки была у кофеварки, готовила привычный завтрак. Лицо сегодня у нее озабоченное, словно что-то произошло. Допытываться не стал. Не скажет. Она всё в себе держит, пока коллеги не сдадут по доброте душевной.
- Ты где ходишь?
- Я проспала, Арсений Леонидович, готовлю чай. Вы не сказали насчет еды, поэтому вот.
- Много?
- Что?
- Проспала много?
- Я отработаю.
- Не страшно. Поговорить нужно, а здесь любопытных много.
Злиться на нее не мог. Он хорошая и честная, другая начала хитрить, а Талия сказала как есть.
Когда зашла в кабинет, усадил в кресло, нехотя достал блокнот и перешел к делу:
- Твой?
- Мой, - острые ушки вперед подалась, чтобы забрать, но Арсений убрал в стол и вдруг улыбнулся:
- Дочитаю - верну.
Собеседница растерялась:
- Но как же? Арсений Леонидович, он мой.
- Пароль нужно ставить.
- Его читать неинтересно. Верните, пожалуйста.
- Мне нравится, - усмехнулся Сеня.
- Арсений Леонидович, вы...
- Бармалей.
- Ну, - кивнула Талия, но быстро исправилась, - не совсем.
- Так, «ну» или «не совсем»?
- Можно я пойду, если поручений не будет? - сдалась девушка, - А то вы меня очень смущаете.
- Чем же смущаю? Мы пока о твоем творчестве беседуем, я пока ничего не предлагаю, но дочитаю книжку, там другой разговор будет. Серьезный.
- Ничего у нас не будет, потому что... вы Бармалей.
Все. Сама зеленый цвет дала, теперь мужчина девушку не отпустит:
- Это плохо?
- Можно мне идти?
- Нельзя. Я сейчас честно скажу, - Арсений придвинулся ближе к столу, - серьезно. Человек я взрослый, поэтому начинать с цветов не буду, но ты мне нравишься. Очень. Особенно после своих записей.
- Арсений Леонидович, - прошептала Талия, еще больше краснея.
- Что, Арсений? Скажи «спасибо», что не уволил.
- Но...
- Так, Талия. Иди, работай, потом поговорим.
Пораженная девушка кивнула, хотела идти, как в помещение зашел озабоченный охранник:
- Арсений Леонидович, Талия Ивановна. У нас...кошмар.
VII - Понедельник день бездельник.
Олеся лежала на полу бледная, аккуратная, словно спящая принцесса. Однако красное пятно у бока говорило, что многое непросто. Например, из тела торчала рукоять ножа.
Люди говорили разное. Многие девочки вели разговоры про человека в черной одежде с жуткими глазами. Были такие, кто сказал: взломщик мог ползать по стенам. Одни утверждали это восточный самурай - ниндзя. Охрана, получившая утром хороший выговор от босса, тихо вела переговоры друг с другом. Многие боялись, что уволит.
Арсений, не давал указаний лишь наблюдал за коллегами. Напоследок сухо сообщил мне, когда приедет полиция отвести в кабинет.
Потом приехала неотложка, и рыжика увезли.
Дальше стало хуже.
Я горе переживала в женской раздевалке: узкое помещение больше похожее на маленький коридорчик с таким же узким французским окном, где было зеркальное стекло. Ты мог видеть все, что происходило на улице, зато тебя не могли рассматривать. Им часто пользовалась Леся, а сейчас...
Я прислонилась спиной к холодной стене.
Было жутко. Кто ее так? Она хорошая была. Фу! Что за мысли?! Олеся останется с нами. Просто какой-то «обиженный» жизнью решил выместить обиду на добром человеке, и...под сердцем кольнуло. В центре желудка вновь появилось мерзкое чувство, словно черная смола капала на тело и прожигала насквозь. Петровна была хорошей? Ну, конечно. Не она ли сплетничала за моей спиной? Ни ее ли проделки с фотографиями тупого эльфа? Что дорогая подружка сделала, когда Талию обижали? Ничего. Рыжик палец об палец не ударила, когда я плакала в раздевалке. Если Арсений меня уволит, то найдет другую глупышку, которая за нее станет работать...