Суданцы считают, что магом может стать практически любой человек, но некоторые люди идеально подходят для данной «профессии». Идеальный колдун отличается средним ростом, светловатой кожей; его возраст колеблется от тридцати до пятидесяти лет. Предпочтение отдаётся также людям с толстыми розовыми губами.
Когда колдун сидит у костра и неотрывно следит за поверхностью воды в котелке, его взгляд кажется отсутствующим; он словно бы пребывает в трансе. Когда же маг начинает бормотать заклинания под барабанную дробь, ходит вокруг и раскачивается из стороны в сторону, создаётся впечатление, будто сам он витает где-то далеко, а его тело пребывает здесь. Это явные признаки гипнотического состояния.
Стремясь обрести магическую силу, колдун переступает через могилы, рисует рогом с просверлённым отверстием магический круг, соблюдает строгую диету и сосредоточенность. В один прекрасный день в него входит Мунго, и он становится магом. Такой долгий и тяжёлый путь проходит каждый африканский знахарь.
Мунго – это нечто вроде эктоплазмы, образующейся внутри колдуна, когда «вызревает» его магическое искусство. Один только маг знает, вошёл в него Мунго или ещё нет. В Кордофане юноши и девушки исполняют с магической целью ритуальные танцы. Подобно жителям южного Судана, они иногда напудривают тело белым порошком или золой от сожжённых костей. В Талоде ритуальные танцовщики обривают голову и цепляют на спину конский хвост; в обряде участвуют все члены рода.
В районе золотых копей, которые поочерёдно разрабатывались древними египтянами, римлянами, греками и арабами, рассказывают множество историй о колдунах из народности хадендоа. Говорят, что своё «тёмное» знание они получили от бессчётных летучих мышей, гнездившихся в заброшенных рудниках.
Африканская магия до сих пор является малоизученной областью.
Народы, называемые общим словом «кафиры» (от арабского кафир «неверный»), обладают богатейшим арсеналом оккультных знаний и верований. Их магические системы включают в себя предсказания, диагноз и лечение болезней, а также общение с духами. Добавьте сюда веру в амулеты, талисманы и колдовство, и вы получите типичный портрет шамана, знахаря или колдуна (называйте его, как хотите). Кафиры согласны с японскими, британскими, халдейскими и египетскими колдунами в том, что на человека можно воздействовать магическим способом, используя его изображение и даже тень. По аналогии с древнесемитскими представлениями, они переносят болезни с людей на животных и приносят в жертву «козлов отпущения». Волшебники якобы воскрешают мёртвых, поднимая их даже из могил. Магическими средствами человек может достичь богатства; но если такого новоявленного богача выведут на чистую воду, ему грозит столь же жестокая расправа, как испанским и английским ведьмам в средние века. Подозреваемых в колдовстве пытают огнём или водой, а иногда – на манер древних греков – ядом. Кафирских колдуний точно так же обвиняют в краже детей и использовании их в тёмных целях, как и западных ведьм.
Несмотря на это, в Африке до сих пор существуют обряды, которые давно исчезли в других регионах. Чернокожие знахари носят специальные знаки отличия. Они готовят зелья, очень похожие на восточные и западные колдовские снадобья.
Магия древнего Вавилона
Бесы, демоны и сверхъестественные существа, описанные различными народами Ассирии и Вавилона, послужили прототипами адских исчадий западной и некоторых восточных демонологий. Как уже говорилось выше, многие из них были принесены аккадцами (фактическими основателями вавилонской культуры) из далёких степей северной Азии. Надо признать, что многие ритуалы и заклинания, появившиеся на Западе благодаря арийцам, грекам, римлянам, арабам и евреям, на самом деле были заимствованы у народов, проживавших на территории азиатской части нынешней России. В обществах, остановившихся в своём развитии на примитивной стадии, до сих пор сохраняются похожие обряды и верования: упоминания заслуживают, прежде всего, коренные народы Сибири, эскимосы и другие народности монголоидного типа. Более развитые культуры (напр., китайцы и японцы, ассирийцы и египтяне) ассимилировали древние культы и приспособили их к собственной манере мышления. Такое объяснение могло бы послужить ответом на «больной» вопрос: были ли у мировой магии общие корни? Ответ ясен, но пока ещё не полон. Чисто аккадские формы магии зафиксированы, например, в двуязычных табличках из библиотеки Ашшурбанипала. Другие дощечки свидетельствуют о слиянии семитских и прочих местных верований с магическими представлениями завоевателей.