Жаркий лал в синеве небосклона – любовь.Бирюзой напоенная крона – любовь.И не стон соловья над поляной зеленой,А когда умираешь без стона – любовь.Тот, чей разум, словно факел, потревожил темноту,Ни единого мгновенья не потратил на тщету:Или к милости Господней обратил свои молитвы,Или выбрал созерцанье и вино поднес ко рту.
Ту, что тело мое воспалила и дух,Иссушили наветы коварных подруг.У кого мне искать исцеленья от хвори,Если лекаря тоже терзает недуг?
Счастлив тот, кто в плену у своей дорогой,Даже если он – пыль у нее под ногой.Из возлюбленных рук я приму и отраву.Не возьму и лекарства из дланей другой.
Без причины о нуждах чужих не радей.Стерегись приближать незнакомых людей.Тот, кто нынче за чашей тебя восхваляет,Завтра в пропасть столкнет, как последний злодей.«Рай, – мне твердили, – высшая награда.Там – прелесть гурий, сладость винограда».Но что мне рай, когда я и сейчасВладею всем, не выходя из сада!
Кто в мире не грешил, скажи?И кто не жил во лжи, скажи?Я зло свершил, Ты злом воздал мне:Кто здесь хорош, кто плох, скажи?
Мир, мне не сбросить ни на мигСудьбы мучительных вериг.Всю жизнь ходить мне в подмастерьяхУ лучших мастеров твоих.
Над глупостью смеешься? Но покаБессилен разум: он доит быка.Сам притворись глупцом: сегодня ум твойНе стоит и головки чеснока.Та, что сердце мое увела без труда,Вновь надеждой меня одарила, когдаЖаркий бросила взор, словно камешек в чашу:Он остыл, но зато закипела вода.
Взахлеб вино любви (все прочее – вода)Я пью с огнем в крови, не ведая стыда.Так жадно, долго пью, что спрашивает встречный:«Откуда, жбан вина, бредешь ты и куда?»
Мы пили вино, наслаждались, любили.Нас весны ласкали, а зимы губили.Ступай осторожно меж нежных соцветий –Зрачками красавиц вчера они были.
Муки старят красавиц. Избавь от бедыТу, чьи веки прозрачны, а губы тверды.Будь с любимой нежней: красота ускользает,На лице оставляя страданий следы.Мы влюблены, восторженны, пьяны.Молясь вину, не чувствуем вины.Земные узы сброшены: отнынеМы в дом Творца на пир приглашены.
Мне говорят: «Не пей. Ты попадешь в капкан.Тебе гореть в огне, гуляка и смутьян».О, не сулите мне ни ада и ни рая:Блаженней двух миров тот миг, когда я пьян!
Мне облако, цвета густой синевы,Шепнуло: «Любуешься глянцем травы?Дождешься, что некто пленится фиалкой,Проросшей из глупой твоей головы!»
Изысканный тюльпан на синем ветеркеВскормила кровь царя, угасшего в тоске.Не раздави в лугах невинную фиалку,Что родинкой была на девичьей щеке.Щека тюльпана мокнет в синеве.Наполни кубок, лежа на траве.Когда-нибудь и ты тюльпаном станешь.Пей, смысла не ищи в людской молве.
Книга юности нами прочитана. Жаль.Облетели страницы, как горький миндаль.Тишина еле слышно шуршит под ногами,И печалью сквозит помутневшая даль.
Пусть я погряз в грехах, зато, по крайней мере,Не мучаюсь, как те, что потрафляют вереВ кумирнях. Мне нужны в тяжелый час похмельяНе церковь, не мечеть, а лишь вино и пери.
Нам – вино и любовь, вам – кумирня и храм.Нам – глумленье в аду, вам – в раю фимиам.Судьбы смертных Творец начертал на скрижалях.Разве мы виноваты, что верим словам?Встань, юнец, чтоб увидеть рассвет за окном,Тонкий кубок наполнить пурпурным вином.Краткий миг, что для радости нам предназначен,Отыскать не сумеешь ты в мире ином.
Век прожит? Не грусти о нем.Давай рукой на все махнем,Вдвоем прильнем устами к чашеИ насладимся этим днем.
Подруга, ты зря притворяешься злой.Потешь свое сердце моей похвалой.Танцуй, веселись, ибо завтра, быть может,Я стану кувшином, а ты – пиалой.
Один к фиалке попадает в плен,Другой – к тюльпану, в жажде перемен.А мне милей – бутон стыдливой розы,Что подбирает платье до колен.Мудрец, омывающий ноги в речушке, чья влага светла,Увидел, как пыль на дороге вздымает погонщик осла.И старец изрек: «Осторожней! А вдруг эта желтая пыльБыла головой Кей-Кубада и глазом Парвиза была?»
Травинку в тени молодого гранатаСорвать не осмелюсь: возможно, когда-тоБыла она локоном дивной смуглянки,Что сном беспробудным отныне объята.