Бели П. Клоше в 50-х годах считал возможным найти противоречивые стороны в характеристике Александра, то французские историки 60-х годов XX в. не находят больше этих противоречий. Эта позиция особенно четко прослеживается в коллективном труде французских ан-тичников и военных историков, посвященном разным вопросам восточных походов Александра [72].
Член французской Академии и редактор коллективного труда "Александр Великий" Жюль Ромен, применяет метод антиисторических аналогий для сравнительно-сопоставительного анализа жизнедеятельности Александра, Цезаря и Наполеона. Александра он причисляет к завоевателям высшего сорта, чьи имена приобрели символические значения [73]. Причислить их к высшей категории завоевателей Ромену дает право "почти чудесный характер побед и размеры завоеванных пространств" [74].
Историк Жак Модель, идеализируя македонского полководца, считает, что он умел сражаться с такой же отвагой, как Ахилл. В искусстве давать сражения он не уступает никому. В своей идеализации Ж. Модель доходит до такого утверждения, что слава смертных героев для Александра больше недостаточна; только слава богов могла соответствовать ему[75].
Другой историк, Жан Бенуа-Мешен, писал: "Занавес поднялся над самыми изумительными эпизодами истории. От Малой Азии до Индии ничто не могло устоять перед натиском, порывом и военным гением сына Филиппа Македонского. Ослепленный пышностью цивилизации Востока, Александр постигнет таинственный смысл истории, набросав основание своего великого замысла: создать универсальную монархию, сделав всю землю родиной всех людей. Мечта Александра-это мечта человечества, а именно: надежда слить, наконец, Восток и Запад, две половины расколотого мира. Эта мечта родилась с Александром Великим, возродилась с Цезарем и Клеопатрой, вновь замерцала с Фридрихом II Гогенштауфеном, с Бонапартом в Египте, с Лиотеем в Африке и Лоуренсом в Аравии... Эта мечта умирала и возрождалась в веках" [76].
Александр не был свирепым и чванливым завоевателем. Это был безумный юноша, носивший в себе гений братства[77]. Он предпочитал бы вообще избегать репрессий, ведь они так противоречили его радушной натуре. Он хотел бы, чтобы все совершалось "по примеру и убеждению". Но люди были столь трубы, суровы и чужды [78].
Выдающееся место в галерее великих завоевателей, пишет он, обеспечивает Александру то положение, что каждый из его актов служил возвышенной идее, в которой господствовали проблемы культуры и цивилизации [79].
Французский военный историк генерал М. Карпонтье в своей статье об Александре "Почему он был непобедим?" подчеркивает, что македонский полководец был безупречным военачальником. Благородный темперамент, страсть к действию толкали его на быстрые наступательные операции. Он любил идти на обдуманный риск; в гуще схватки сражался как простой солдат, но вначале все взвешивал и анализировал обстановку, быстро принимал решения и переходил к действию [80].
М. Карпонтье все победы македонских войск приписывает только одному Александру. Победы последнего, пишет он, (были не победами его генералов, но его собственными победами, добытыми обнаженным мечом. Александр у него - безупречный солдат, удивительный вождь, чья эпопея всегда вызывает восхищение и уважение. По пути, проложенному Александром, говорит генерал Карпонтье, хлынут другие полчища, и другие завоеватели поведут их через столетия, но их подвиги не смогут затмить первого из великих полководцев всех времен, который был учителем их во всем [81].
Гипертрофируют роль личности Александра и представители итальянской историографии. Известный историк Антонино Пальяро его деяниям придает определяющее значение в историческом процессе, утверждая, что Александр разбил вековые барьеры, разделявшие два мира, и что сама эллинистическая цивилизация возникла как результат великого приключения македонского полководца [82]. Все последствия восточных походов приписываются личному гению Александра и его исторической прозорливости [83].
Другой итальянский историк Марчелло Фортина утверждает, что Александр обозначил начало новой исторической этохи. Он создал предпосылки, которые обусловили будущее [84].
84
Marcello Fortina. Alessandro Magno l'ellenismo. in Nuove question di Storia antica. Milano, 1968, p. 224.