Едва начали первую песню - старинную казачью, печальную, - и тут Маська почувствовала взгляд. Во время выступлений она никогда не становилась спиной к залу. Пять человек, выстроившись полукругом, и так видели все ее жесты. Мальчики слева, девочки справа, хормейстер – в центре. И поэтому ей было легко выловить один-единственный взгляд, сфокусироваться на его источнике – и петь для него одного. Так уж она привыкла, еще с тех времен, когда училась в музыкальной школе и их хор выступал на концертах.
В детстве Маська безумно боялась сцены. Видимо, это перешло к ней от матери, которая так и не смогла справиться с собой. И ладно бы еще пела одна. На репетициях все прекрасно получалось, но как только хор выходил на сцену, перехватывало горло. Море лиц, сотни глаз… Казалось, не сможет взять верно ни одной ноты, все услышат и поймут, что налажала именно Иветта Максимова, вот та, во втором ряду справа.
Найди в зале какое-нибудь приятное лицо и пой только для него, посоветовала хормейстер Маргарита Сергеевна. Будто других вообще нет. Как ни странно, это помогло.
На автопилоте обозначая руками ритм и нюансы, машинально пропевая слова, Маська пыталась запеленговать, откуда исходит этот напряженный, пронизывающий насквозь взгляд. Наткнулась и вздрогнула.
За столиком у самой сцены сидел принц. Нет, на нем был вполне так европейский костюм. Маська плохо разбиралась в породах дорогой мужской одежды, но даже она понимала, что костюм этот стоит целое состояние. Впрочем, дело было, конечно, не в этом. В смуглом черноволосом и черноглазом мужчине, хорошо за тридцать, чувствовалось что-то такое… В общем, Маська знала, что он принц, и этого было более чем достаточно. Даже если бы он каким-то образом оказался мусорщиком.
8.
Закончив, они раскланялись, получили умеренную порцию аплодисментов и ушли со сцены.
- Масечка, что с тобой? – обеспокоено спросил Сережа. – Тебя аж колотит. И бледная… как поганка.
- Ничего, Сереж, - отмахнулась Маська. – Волновалась. Ну… первый раз за границей выступаем. Боялась опозориться.
Хорик объяснение принял, и все дружно отправились в ресторан – праздновать первое забугорное представление. Маська механически что-то жевала, не чувствуя огненного вкуса, так же механически что-то пила и даже механически что-то говорила. А перед глазами по-прежнему стояло лицо принца, и его взгляд все так же пронизывал ее насквозь, как магнитные линии Землю. Это было странно… или страшно… нет, страшно приятно. И все же пугало.
Маська, дура, мысленно ругала она себя. Угомонись!
Но уставшие от безнадежной влюбленности душа и тело отказывались слушать пыльно-унылый разум. Лицо, плечи под прохладной шалью, даже грудь и спина горели так, как будто она не ела щедро сдобренную специями еду, а размазывала ее по себе.
Володька сидел напротив, и сквозь жаркое марево Маська заметила, что он смотрит на нее, удивленно сдвинув брови. Поймай она такой взгляд еще вчера, наверняка сердце затрепыхалось бы в призрачной надежде: а вдруг это оно… то самое? Вдруг наконец увидел ее иначе? Но сейчас мысль пробежала огородами, не задержавшись ни на миг.
Когда они с Ирочкой и Аллой вернулись в свой номер, на столике красовалась огромная корзина орхидей. На карточке было размашисто написано всего два слова: «Thank you!».
- Маська, по ходу, это тебе! – взвизгнула Ирочка.
- Почему мне? – удушливо краснея, прошептала она. – Может, нам всем?
Без лишних слов Ирочка сдернула с ее плеч шаль и поднесла к корзине. Орхидеи идеально слились оттенком с сиреневым шелком.
- Кого-то ты так поразила, что запомнил цвет и тут же заказал, пока мы ужинали. Ну не тот же крендель, который тебе на базаре шаль продал.
- Почему нет? – рассмеялась Алла. – Может, он подпольный принц? Маська же говорила, что тут прямо восточная сказка.
Девчонки обменивались шуточками, а она прятала пылающее лицо между цветами, тонко пахнущими ванилью, и пыталась перевести сбившееся дыхание.
Всю ночь во сне Маська пела, летала, как бабочка, и собирала в тропическом лесу сиреневые орхидеи. Где-то на опушке ее ждал черноглазый принц в белом восточном наряде. Но когда она уже была в двух шагах от него, Алла бесцеремонно стащила с нее одеяло.
- Маська, вставай! Нас сейчас везут какие-то башни смотреть, куда покойников раньше складывали на съедение стервятникам.
9.
Страшноватые Башни молчания взбудораженное Маськино сознание обошло стороной. Равно как и огромный универмаг, где проболтались часа два, причем Ирочка с Аллой уговорили ее купить белое кружевное платье, которое она вряд ли приобрела бы в здравом рассудке.