- Дмитрий Ерофеич, с завтрашнего же дня приступайте к сооружению переправы - быстро сказал генерал-адъютант, стремясь на деле закрепить согласие строптивого посланника царя. Сам Ардатов, казалось, совершенно не обратил внимания на откровенную радость в голосе Горчакова. Случайно брошенный взгляд на лист календаря породил в его голове идею, которую Михаил Павлович лихорадочно обдумывал.
- Мне кажется, господа, что я примерно знаю, на какое число генерал Пелесье назначил штурм Севастополя.
- Когда!? - в один голос воскликнули все присутствующие.
- В очередную годовщину бородинского сражения, - торжественно изрек Ардатов и, видя скепсис и недоумение на лицах собеседников, поспешил пояснить свою догадку.
- Нынешний император Наполеон при всем своем величии большой позер. И потому всячески стремится добиться большого успеха именно в тот день, в который одержал громкую победу его великий дядя. Вспомните, к какой дате был приурочен предыдущий штурм города? К сражению при Ватерлоо. Вот и нынешний штурм будет приурочен к Бородинской битве.
- Рад бы поверить в это, Михаил Павлович, да боязно, - честно признался Горчаков - хотя бы еще какое подтверждение было бы этому.
- Подтверждение? Да сам противник наглядно подтверждает это, Михаил Дмитриевич! - воскликнул Ардатов - чем он все это время занимается? Роет новые параллели и закладывает новые батареи. Одновременно уменьшая расстояние до наших позиций. И пока он их не сведет к разумному минимуму новому штурму не бывать. В этом я ручаюсь.
- Я могу сослаться на твое мнение в письме государю? - спросил Горчаков.
- Можете, ваше превосходительство, - холодно бросил Ардатов, прекрасно понимая, куда клонит командующий. - Более того, я готов остаться в городе на все время этой бомбардировки, чтобы доказать правоту своих слов.
- Вот и прекрасно. Дмитрий Ерофеич, приказываю больше резервы к переднему краю не подводить, дабы сберечь наших солдат от вражеского огня. Завтра я собираюсь лично посетить передовые позиции для поддержания духа наших воинов. Михаил Павлович, ты со мной?
- Конечно.
- Тогда, все свободны, господа. А ты, Михаил Павлович, задержись, - сказал генерал-адъютант, и все генералы, приглашенные на встречу с командующим, быстро покинули комнату.
- Зря ты на меня обижаешься, Михаил, - миролюбивым тоном начал командующий, едва только они остались наедине. - За потерю Севастополя государь в первую очередь спросит с меня, а не с тебя.
- Я, по-моему, никогда не подавал повода считать себя сторонним наблюдателем, ваше превосходительство. И всегда был готов разделить ответственность за судьбу города. Сейчас, когда в Севастополе нет Корнилова, Истомина, Нахимова и Тотлебена, я считаю своим святым долгом приложить все усилия для его защиты.
- И потому ты так откровенно топчешь Ерофеича.
- Я ничего не имею против него как человека, но вот тот пост, который он занимает, однозначно не для него. Мне было бы куда спокойнее, если бы Севастополем командовал Хрулев.
- Своего знакомого выдвигаешь? - хитро спросил командующий, явно намекая, что Ардатов и Хрулев принимали участие в походе на Ак-Мечеть.
- Да, хоть бы и так. Степан Александрович куда ответственен и инициативен, чем Остен-Сакен.
- Полностью согласен с тобой, Михаил Павлович, - произнес Горчаков, а затем с печальным вздохом добавил, - если бы ты только знал, сколько писунов подобно Жабокритскому или князю Васильчикову пишут на тебя государю императору. Твое счастье, что он полностью верит тебе, да и воинская фортуна благоволит твоим начинаниям. Но ведь когда-нибудь и она может отвернуться от тебя. А вместе с тобой и от меня грешного.
- Я так тебя понимаю, Михаил Дмитриевич, что ты не хочешь снимать Ерофеича с должности. Правильно? - Горчаков дипломатически промолчал и Ардатов продолжил свою мысль.
- Давай сделаем так, чтобы и овцы были целы и волки сыты - многозначительно произнес граф - пусть остается, но только оборона Городской и Корабельной стороны будет полностью находится в руках генералов Хрущева и Хрулева. И препятствий он им чинить никаких не будет.
По лицу Горчакова было видно, что он очень доволен достигнутым решением, и ободренной неожиданной сговорчивостью императорского посланника, генерал-адъютант решил заговорить о главном. Эта тема давно беспокоила командующего крымской армии, и он ходил вокруг неё как кот возле сметаны, боявшийся тяжелой хозяйской палки.
- Договорились, но я, однако, имел ввиду несколько другое. Государь в каждом письме меня торопит с проведением нового сражения с врагом, для облегчения положения Севастополя. Ты сам видишь, что Пелесье вцепился в него точно клещ и отступать не намерен. Сможет ли крепость продержаться хотя бы до октября. Тогда по числу штыков мы бы не только сравнялись с союзниками, но и даже превосходили бы их.