- Вперед, вперед! - кричали командиры, и скованные уставом и многолетней муштрой, солдаты продолжали двигаться навстречу смерти.
В своём упрямстве и неумении вовремя отойти от привычного шаблона, Кордингтон перещеголял Камерона по всем статьям. После того, как был дан залп с расстояния ста шагов, генерал приказал не останавливаться и открыть огонь по врагу с отметки в шестьдесят шагов. Подобный прием был удачно использован британцами в первом сражении при Инкермане. Тогда, своим убийственным огнем, солдаты Кордингтона обратили в бегство солдат Одесского полка из отряда Соймонова в бою у Килен-балки.
Поддерживая стройность своих поредевших рядов, англичане упорно лезли и лезли вперед, не обращая на убийственный огонь русских цепей, чопорно перешагивая через тела своих павших товарищей. Неизвестно, что было бы, достигни они отметки в шестьдесят шагов, но этому самым решительным образом помешали артиллеристы капитана Протасова. Преодолев все невзгоды и препятствия на своем пути, канониры все-таки доставили к месту боя свои орудия и открыли по врагу запоздалый огонь.
Залпы русской картечи доделали то, что не успели сделать своим огнем пехотинцы. В мгновение ока английские колонны потеряли стройность и развалились на несколько бесформенных частей. Погибло много офицеров, пали генерал-майоры Морсет и Гольди. Погиб личный адъютант командующего полковник Бредфорд, прикрывший собой генерала Кордингтона.
Враг понес огромный урон, но он еще не был сломлен окончательно. Не выдержав испытание огнем, англичане сбились с ноги, и, не дойдя до указанной командиром отметки двенадцать шагов, самостоятельно открыли огонь.
Густой пороховой дым, окутавший английские ряды еще не успел рассеяться, как за спиной русских стрелков раздалось мощное, разноголосое "Ура!". Это подошли две роты егерей, брошенных Ардатовым в бой сразу, едва только был получен сигнал от поручика Томича о приближении к отряду Штольца вражеских колонн.
По команде полковника они быстро разомкнули свои ряды хорошо отработанным на многочисленных учениях маневром и через образовавшийся проход, не задерживаясь ни на минуту, егеря бросились на врага.
Ох, как хотелось полковнику Штольцу пойти во главе атакующих егерей, чтобы растоптать и опрокинуть вражеские ряды и гнать их до самого берега моря. Сердце яростно колотилось у него в груди, но опыт и ум усмиряли благородные порывы русской души, разумно подсказывая ей, что это не последняя за день атака неприятеля и сейчас его место позади стрелковых цепей. Единственное, что мог сделать Штольц, так это, позабыв о ране выхватить шпагу, и энергично потрясая клинком, громко кричать егерям: - Вперед! вперед, братцы!
Англичане не успели дать залп. Возможно, они испугались бегущих на них людей или среди них не кому было подать команду. Так или иначе, но егеря благополучно добежали до врага и с ходу врезались в его истерзанные ряды. Завязалась яростная схватка, между двумя, казалось, равными по силе противниками. Однако быстро выяснилось, что, выдержав испытание русским свинцом и картечью, англичане совершенно не могут достойно противостоять русской стали.
Оказавшись лицом к лицу с противником, они не были готовы умереть в этот день во славу Британии и королевы с такой же легкостью, как это делали русские егеря. Прошло совсем немного времени, и англичане обратились в бегство. Сначала в одном месте, затем в другом кумберлендцы и йоркширцы бросились бежать в тыл, как до этого бежали шотландцы.
У Штольца был большой соблазн на плечах бегущего врага ворваться в английский лагерь, момент был самым благоприятным, и было бы большой глупостью не воспользоваться им, но судьба сулила полковнику иной жребий. Навстречу русским солдатам, со склонов Сапун-горы двигалась колонна солдат под французским флагом. Их послал генерал Пелесье, сразу, как только получил известие о нападении русских на Федюхинские высоты.
По злой иронии судьбы в ставку Пелесье с тревожными вестями благополучно добрались гонцы от Ла-Мармора и генерала Гербильона. Гонец же англичан, отправленный Бентинком погиб от шальной пули сразу после своего отбытия. Поэтому главнокомандующий союзников сразу отправил подкрепление, не зная истинного положения вещей.
В помощь Гербильону была послана вторая бригада зуавских стрелков, которой, по мнению Пелесье, было вполне достаточно для отражения русского наступления на такие хорошо укрепленные позиции как Федюхинские высоты. Что же касается сардинцев, то в помощь им была отправлена дивизия Фоше так как "африканец" крайне низко ценил боеспособность турецкого корпуса Али-паши, прикрывавшего Балаклаву.