За длительное время войн с северным противником турки вывели для себя одно непреложное правило, русские всегда действовали по одному, легко читаемому шаблону. Перейдя Прут, они неизменно двигались к Дунаю в районе Силистрии или Рущука, брали крепости и потом, через всю Болгарию, устремлялись к Адрианополю. Так было всегда. Мурад-паша не видел никаких причин думать по-другому.
Конечно, тайные соглядатаи доносили паше о скоплении войск противника возле Измаила, но точно так же русские действовали и прошлой весной, а переправились в другом месте.
- Нет, Селим, - убежденно говорил паша своему командиру пехоты, - Гяуры стремятся обмануть нас, демонстрируя свою активность у Измаила. И все их действия сводятся только к одному: удержать здесь как можно большее количество наших солдат, в то самое время, когда грозный меч пророка Омер-паша угрожает им на Кавказе.
Я уже получил от великого визиря Юсуфа фирман султана с требованием отправить на Кавказ часть наших сил, застоявшихся без дела на берегу Дуная. Транспортные суда уже прибывают в Констанцию, чтобы взять на борт корпус янычар и перебросить их в Батум. С их помощью Омер-паша возьмет Тифлис, заставит русских снять осаду с Карса, а потом с божьей помощью и вовсе вышвырнет их с Кавказа.
- Возможно, не стоит торопиться отправлять на Кавказ наших лучших воинов. Пошлем берберов, албанцев или боснийцев, а янычар оставим здесь на Дунае, - осторожно предложил Селим, но Мурад отверг этот совет.
- Визирь просил дать Омер-паше лучших воинов, и он их получит, - непреклонно произнес паша, а затем продолжил. - Мы и так потеряли здесь много времени впустую, ожидая нового наступления русских. Хотя с самого начала было ясно, пока их главные силы сражаются в Крыму, они вряд ли попытаются вновь форсировать Дунай. Перебрось мы хотя бы треть сил нашей армии на Кавказ весной или в начале лета, то без сомнения, эти земли полностью вернулись бы под власть нашего славного султана. Теперь же, нам надо хотя бы частично наверстать столь глупо упущенное время и возможности.
- Но если: - начал говорить Селим, но паша прервал его.
- Я знаю, что ты скажешь, Селим. Что албанцы и боснийцы не вполне надежны, и они храбры только против мирного населения, когда надо кому-то перерезать горло или задрать юбку. Ты считаешь, что, отдавая корпус янычар, я сильно ослабляю оставшуюся армию. Так?
Начальник пехоты промолчал, но по его лицу было видно, что паша абсолютно правильно угадал ход мыслей своего помощника.
- Так, - довольно констатировал паша и, выждав паузу, продолжил. - Знаешь, в общем, ты даже прав, но в отличие от тебя я твердо верю, что на этот раз мы сможем одолеть нашего давнего врага. Сегодня за нашими спинами открыто стоят две великие европейские державы, чего раньше не было никогда. Благодаря мудрым советам нашего главного военного советник генерала Канроя мы уже смогли прошлым летом выкинуть русских за Дунай, хотя многие из свиты султана очень сомневались в крепости стен Рущука и Силистрии, а так же прочности наших укреплений в южной Добруджии.
Слушая слова своего командира, Селим, мог высказать в ответ много контраргументов касающихся мудрости советов англичанина и крепости турецких укреплений, однако не пристало бею пехоты спорить с бунчужным пашой. Он только покорно склонил голову перед Мурад-пашой, признавая истинность его слов. Спорить с начальством на востоке было опасно во все времена, даже если ты хоть в чем-то прав.
Госпожа судьба часто столь причудливо сдает свои карты, что когда они ложатся на стол замысловатым пасьянсам, трудно понять, что это, простая случайность или кривая насмешка ветреной дамы. Так случилось и на этот раз. Русский фельдмаршал начал своё наступление, ровно через два дня, после того как корпус янычар стал грузиться на транспортные корабли в Констанции.
В целях введения неприятеля в заблуждение, все два дня, предшествовавших наступлению, дивизион полковника Зурова в нескольких местах играл сигнал к атаке и сосредотачивал перед турецкими батареями большое количество лодок. Одновременно с этим, русские артиллеристы проводили кратковременный обстрел турецких береговых укреплений, нанося им различные повреждения.
Все это было расценено Мурад-пашой и его английским советником, как отчаянная попытка Паскевича задержать отправку янычар на Кавказ и вернуть их на Дунай.