Нахимов на секунду замолчал, затем вновь одернул на себе китель и, смотря в сторону от Ардатова, глухо произнес:
- Я очень уважаю вас, Михаил Павлович, как человека и как солдата, однако сейчас вынужден отказать вам в поддержке. Захват Босфора - дело конечно очень важное и заманчивое, но на сегодняшний день - это авантюра чистой воды. Вы, конечно, можете поставить во главе флота другого человека, но лично я не собираюсь на авось рисковать жизнями своих офицеров и матросов.
Едва эти слова были произнесены, как оба собеседника графа посмотрели ему в лицо. Однако, если взгляд Нахимова выражал извинение и сожаление, то во взгляде князя сквозила плохо скрываемая радость. Он изначально был против морской операции, предлагая полностью отказаться от активных действий и ждать начала зимы, чей холод и болезни сделают французов с англичанами более сговорчивыми к миру.
Оба члена военного совета ожидали, что в ответ на слова Нахимова последует бурный всплеск эмоций, и Ардатов попытается переубедить адмирала поддержать его план, однако граф был абсолютно спокоен.
- Честно говоря, Павел Степанович, именно это я и ожидал от вас услышать. И очень рад, что не ошибся в своих ожиданиях, - проговорил Ардатов и, вперив свой взгляд в лицо адмирала, проникновенно спросил, - скажите, а если французский флот не покинет Камышовую бухту и не окажет никаких помех нашим кораблям при выходе из Севастополя. Тогда наша операция будет возможна?
- Это совершенно невозможно, Михаил Павлович! Французы обязательно помешают нам покинуть Севастополь всеми своими силами! Ведь ни малые дети же они!? - воскликнул Горчаков, но Ардатов совершенно его не слушал.
- Ну, а если, чисто теоретически, допустить такую возможность, Павел Степанович? Чисто теоретически, - настаивал граф, не отрывая взгляд от Нахимова.
- Если ни один наш корабль не пострадает от вражеского огня при выходе из Севастополя, то план по высадке десанта на Босфоре вполне реален, - честно признал адмирал.
- И чем же вы собираетесь Михаил Павлович преградить дорогу французскому флоту? Уж не своими ли брандерами!? Сколько их у вас осталось? Если мне не изменяет память только четыре или вы чудесным образом сумели перебросить несколько пароходов с Балтики!? - язвительно уточнил командующий.
- Вы не ошибаетесь, Ваше превосходительство. На данный момент их ровно четыре, - холодно произнес граф - однако если понадобиться, на момент начало операции их будет втрое больше.
- Двенадцать пароходов!? Но каким это образом?! - удивился Горчаков, - вы что, как Христос тремя хлебами накормите всех страждущих?
- Михаил Дмитриевич, если я сказал, что к началу операции у меня будут двенадцать пароходов, значит, они будут. Даю вам слово. Или оно для вас ничего не значит?
- Я полностью доверяю слову Михаила Павловича, и если его пароходы смогут закрыть неприятелю путь, то я готов встать во главе флота, - твердо произнес Нахимов.
- Значит, решено, - подытожил Ардатов, но с этим был категорически не согласен Горчаков.
- Но это же чистая авантюра! Под угрозой захвата Стамбула, заставить султана заключить мир, имея в своем распоряжении около четырех тысяч солдат, - не сдавался командующий Крымской армии.
- Позвольте вам напомнить, что фельдмаршал Паскевич двадцать с лишним лет назад, был примерно в таком же положении и сумел заставить подписать турок вполне выгодный для нас мирный договор. За что и был соответственно награжден государем,- парировал граф.
- Ну а если британцы и французы попытаются выбить вас, что тогда? Откуда возьмешь силы?
- Построим свои укрепления на берегу пролива. Камня там много, пушки и порох возьмем у султана. А, что касается людей, то на первую пору можно привлечь в качестве союзников и местных греков. Их сейчас в Стамбуле чуть меньше половины города думаю, не откажут своим православным братьям.
- И все равно, я категорически против подобных действий - продолжал упорствовать Горчаков. В комнате повисла напряженная тишина, которую попытался разрядить Ардатов.
- Михаил Дмитриевич, мы ведь раньше друг друга хорошо понимали, и это всегда приносило достойные плоды. К чему нам портить отношения сейчас? Неужели ты хочешь, чтобы я сегодня же отправил фельдъегеря к государю в Екатеринослав с просьбой разрешить наш спор? Не думаю, что государь откажет мне и Павлу Степановичу в желании поскорее закончить войну. И представь себе, как могут быть трактованы все твои действия государем, - мирным тоном сказал Ардатов. Наблюдавший за этим разговором Нахимов ожидал, что князь жестоко оскорбится от этих слов, однако к его удивлению взрыва не последовало. Напротив, Горчаков подошел к Ардатову и мягко произнес.