Отложив в сторону перо, царь остался довольным проделанной работой. Евдокимов действительно не только хорошо понимал и ориентировался во всех восточных нюансах, но и умело использовал их для достижения нужного результата.
Так, желая уменьшить сторонников воинственного горца Шамиля, Евдокимов действовал не угрозами и запугиванием, а самым откровенным подкупом горской знати, чьи воины и составляли главную основу воинства непримиримого имама.
Хорошо зная психологию горцев, Евдокимов всегда вел разговоры с приглашенными к нему вождями исключительно с глазу на глаз, что очень способствовало дальнейшему успеху в переговорах. Умело, играя на человеческой жадности, Евдокимов с почтением предлагал горцу большую сумму золота в обмен на мир с русскими. Если гордый вождь отказывался, то Евдокимов немедленно удваивал предложенную сумму и, если следовал повторный отказ, добавлял ещё и ещё. В конце концов, торжествовало правило, гласившее, что у каждого человека есть своя цена. Горец брал деньги и переставал поддерживать Шамиля.
Не продавались Евдокимову лишь только религиозные фанатики и горцы, связанные с Шамилем кровными узами братства, но их было значительное меньшинство. Так, благодаря мудрой политике знающего человека, в самый важный момент, ради которого британские эмиссары, собственно говоря, и вскормили имама, он остался без войска и не смог внести существенных изменений в расстановке сил на Кавказе.
Подняв по указке турецкого султана восстание в тылу русских войск, имам двинулся на Тифлис, но был остановлен силами местного гарнизона и грузинской милицией. Для подавления восстания не потребовалось снимать дополнительные силы из числа соединений кавказского корпуса, противостоящего Анатолийской армии врага, стоящей вдоль русско-турецкой границе.
Когда Николай объявил о своем решении послать в Персию генерала Евдокимова, это решение вызвало среди русского генералитета не столько удивление, сколько скрытое неудовольствие и зависть.
- Неужели, государь, среди нас не нашлось более опытного и грамотного генерала, чем генерал-майор Евдокимов? Неужели он более люб тебе, чем прочие наши генералы, выше его чином и знатностью, - недоумевали военные советники царя, в тайне надеясь добиться отмены его решения, но Николай был тверд.
- Знатность еще никогда не заменяла наличие ума, а что касается наград и чинов то, как раз за этим я его и посылаю к шаху. Справится, награжу по-царски, опростоволоситься прогоню прочь и признаю вашу правоту. Такова моя царская воля.
Именно с таким формуляром и был отправлен в далекий Тегеран генерал Евдокимов дальнейшее продвижение, которого вверх, теперь полностью зависело от него самого.
Глава II. В тиши имперских кабинетов /продолжение./
На момент утреннего доклада у австрийского министра иностранных дел Карла Фердинанда фон Буоля были самые скверные новости для своего императора Франца Иосифа. Сообщения от австрийского посла в Париже, поступавшие в Вену в течение трех недель порождали в душе министра сильную тревогу и сомнения.
Добившись путем шантажа и ультиматума присоединения Австрии к союзу Франции и Англии против России в декабре прошлого года, французский император Наполеон III продолжал демонстративно выказывать неуважение к Срединной империи. Поставив во главу угла идею возрождения новой французской империи, молодой правитель стремился на деле доказать, что он полноправный приемник своего великого дяди.
Умело эксплуатируя образ первого императора в памяти французов, он так строил свои действия, чтобы они совпадали со знаменательными датами великого предшественника. Так свой переворот, приведший его к императорской власти, он сознательно приурочил к знаменитому Аустерлицкому сражению. Скрывая свои истинные цели- укрепление личной власти в стране- император провозгласил объявление войны русским как своеобразный реванш за поражение 1812 года, что нашло широкий отклик в сердцах многих простых французов.
В отношении Австрии Наполеон III занимал в точности туже позицию, что и Бонапарт, видя в Вене только временного союзника для исполнения своих главных целей. Кроме того, французский император не раз открыто заявлял, что считает своим священным долгом наказать изменников, погубивших дело Первой империи. Наполеон сознательно не проводил уточнения, но все хорошо знали, что такими были Пруссия и Австрия, переметнувшиеся в стан противников после сокрушительного поражения французов в 1812 году.