И ладно взяли службу. Ей даже оружие выдали! Кинжал, понятно, как был, так и остался. Его никто не посмел трогать. Вдобавок она теперь носила пистолет Люгер в набедренной кобуре и легкий карабин Маузера на плечевом ремне.
Ну как карабин? Это была переделка самозарядного пистолета образца 1896 года, на который император клюнул сразу. В чистом виде, как пистолет, С96 был не нужен. Слишком тяжелый и неудобный. Но вот если его чуть-чуть довести до ума, он открывался с очень интересной стороны. Пистолет С96 получил утолщенный десятидюймовый ствол, прикрытый перфорированным цевьем, заканчивающемся передней рукояткой. Также он оснащался штампованным плечевым упором, складывающимся поверх ствольной коробки и съемным коробчатым двухрядным магазином на двадцать патронов. Основная рукоятка его изменена, будучи позаимствованной от пистолета Люгера. Еще одним важным моментом был патрон – им стал английский .360 Mars, кардинально повышая огневую мощь оружия по сравнению с оригинальным патроном. Только режим full auto не вводил, так как быстро это сделать было нельзя. В общем – красота, совершенно никак не вписывающаяся в военно-тактические и оперативные реалии европейской военной мысли. Европейские генералы просто не смогли оценить этот предельно странный на их взгляд образец оружия. А император оценил. И заказав доработку даже договорился о строительстве специального завода Маузер в Ижевске для их выпуска с долевой прибылью.
Принятие Норико на службу стало важнейшим фактором ее примирения со случившимся. Она происходила из семьи военной аристократии и воспитывалась в очень строгих традициях, которые допускали и высшее ее проявление в роли онна-бугэйся, то есть, женщины самурая.
Служба Тенно – важно. Но только если Тенно твой господин. А мышление у сословия буке во многом оставалось еще феодальным и средневековым. Что, в свою очередь, открывало большое окно возможностей для маневра. Во всяком случае, в ситуации с Норико. Поэтому переход в другой род и зачисление на действительную военную службу смогло успокоить ее «тараканов» и привести к изрядному душевному равновесию. Тем более, что на службу ее взяли не куда попало, а в личные телохранители императора – лейб-гвардию, причем при личном участии Николая Александровича, оперативно отреагировавшего на такой прецедент. Более того – зачислили под личное командование супруга, выступавшего для нее в новых реалиях главой рода. Средневековый феодальный мозг Норико был удовлетворен по полной программе. Большего она и пожелать просто не могла…
Тишина.
Жители деревеньки отправились спать. Бдели только пятеро военнослужащих. Это был раненые, оказавшиеся не способны продолжить действительную службу на флоте и приписанные к одному из наблюдательных постов. Там ведь тоже кто-то должен был находиться. Никакой военной угрозы они не представляли. Взвод лейб-гвардии Гусарского полка их смел бы походя. Даже не заметив. Но имелась проблема – дежурный на телеграфе. Перерезать провод было нельзя, дабы не вызывать подозрения раньше времени. Но и давать возможность передать тревогу выглядело плохой идеей. Так что предстояло немного покрутиться…
Блок жестом подозвал командира первого отделения и отправил его на перекресток. Нужно было заблокировать дорогу. Второе и третье отделение направилось севернее и южнее к побережью, чтобы никто туда не побежал. А он сам выждав по часам контрольное время, выдвинулся с последним отделением в деревушку.
Дежурный телеграфист и его напарник сидели на террасе. Они пили чай и беззаботно беседовали, обсуждая прелести какой-то местной крестьянки. Довольно сально и пошло, надо сказать.
Норико, достав пистолет из кобуры, пошла вперед. За ней, в тени, держался Александр, державший в руках стандартный армейский карабин. Стандартный для Российской империи этой генерации, не имевший ничего общего со знаменитой трехлинейкой или чем-то подобным.
К 1904 году вся Имперская гвардия была вооружена очень необычным вариантом знаменитого «Винчестера», который Джон Браунинг долго и мучительно адаптировал под требования императора.