У польско-украинского объединения есть враги по обе стороны. И здесь, и там слышны выступления против оправдания преступников. Есть поляки, которые растягивают ответственность за преступления и убийства, совершенные украинцами в отношении польского населения, на всю нацию, и есть украинцы, которые не могут и не хотят забывать обиды, нанесенные польскими руками. Можно спорить по поводу того, кто кому больше причинил зла — но что из этого выйдет и кто этим воспользуется?
В ходе последующих конференций выявлена подстрекающая роль немцев и, прежде всего, русских. Были предъявлены документы, оказавшиеся советскими фальшивками. На Волыни все началось с уничтожения украинских деревушек и убийства жителей советскими партизанами в польских мундирах. Отряд Сатановского — подразделение карателей на советской службе — взял название «Jeszcze Polska nie zginęła»[6].
B жизненных интересах обоих народов лежит закрытие счетов к прошлому, которое продолжает разделять, и уважение к символам и могилам, чтобы вместе обратиться к будущему, свободному от уничтожающей ненависти. Польша обладает сегодня превосходством над украинским соседом по многим параметрам, и поэтому польское стремление к согласию будет требовать от нас терпения и сдержанности. Мы не ожидаем взаимности. Польско-украинское объединение находится в жизненном интересе обеих сторон. Падение Речи Посполитой началось из-за войны с казаками. Борьба привела к ослаблению обоих народов, и оба на протяжении ста лет находились под властью Москвы. То же самое повторилось после Второй Мировой войны.
Как сказал 80 лет тому назад Игнацы Дашиньский: «Без свободной Украины не будет свободной Польши и без свободной Польши не будет свободной Украины». Над обоими народами снова будет простираться тень возрожденного российского империализма.
Уступки уже были
Яцек Куронь в своей статье «Я понимаю гнев украинцев» («Gazeta Wyborcza» от 22 мая 2002) имеет смелость прочувствовать и понять положение другой стороны в споре за Мемориал защитников Львова или «Львовских орлят» (польск. Cmentarz Orląt Lwowskieh) нa Лычаковском кладбище. Он принадлежит, несомненно, к особым символическим объектам. Как поляки, так и украинцы в своем большинстве помнят только несчастья, которые они пережили, и не помнят несчастий, которые они причинили. В 1918 году трагедия первых и вторых состояла в том, что и поляки, и украинцы были не на жизнь, а насмерть влюблены во Львов, который уже столетие был их городом. Как в каждой войне, польско-украинскому конфликту сопутствовала взаимная ненависть, которая всегда приходится матерью злу.
Куронь в своем благородном высказывании обходит тот факт, что с польской стороны уже были сделаны серьезные уступки, которые должны были лишить Мемориал защитников Львова статуса «пантеона славы польского оружия в победоносной войне с украинцами». В этом деле уже были достигнуты и подписаны соглашения. Pacta sunt servanda. То есть с момента, когда украинская сторона согласилась на надпись на памятнике в новой редакции, полякам стало трудно отобрать у павших слова, называющие их смерть героической. Президент Квасьневский поступил правильно, отложив торжественное открытие памятника до момента достижения согласия. Это согласие и дружба обоих народов слишком важны для будущего, чтобы позволить им разбиться о надпись на могильной плите. С польской стороны необходимы терпение и спокойствие и, прежде всего, воздержание от публичных высказываний, которые бы осложнили попытки доброжелательных украинцев урезонить у себя в стране крайне националистические элементы. Ненавистный национализм присутствует с обеих сторон, принося ощутимый вред обоим соседним государствам. Нетерпение и возмущение Анджея Пшевозника понятно, если представить, что он был тем человеком, который в трудных и продолжительных переговорах достиг нарушенный сегодня компромисс. Спор вокруг Мемориала защитников Львова стал настолько небезопасным для польско-украинских отношений, что все предопределяющие решения и высказывания необходимо оставить главам государства и правительствам.