— Не надо! — вскричали в едином порыве приближенные ко двору. — Не надо… И слышать ничего не хотим.
Салим знал, что так будет. Теперь не надо сочинять тайну: никто никогда не захочет слышать ее, если за эту тайну поплатился жизнью могущественный повелитель. А еще никто и никогда не захочет стать султаном этой страны, потому что только султану расскажет Салим свою страшную тайну. Тайну заколдованного города…
Салима единодушно провозгласили султаном!
Салим взял в жены младшую дочь бывшего султана и принял в приданое не половину, а все государство целиком. Пределы мигом облетела весть о новом султане. Все государства и земли, все языки очень скоро узнали новость и поразились удивительной истории с тайной.
Друзья государства Салима порадовались колдовскому могуществу нового султана, а враги затрепетали и не помышляли о набегах.
Зато сам Салим стал подумывать о расширении границ. Прослышав об этом, враги вовсе перепугались: еще никто из правителей не соединял в одном лице колдовскую силу и государственную власть.
Новый султан сколотил войско и начал войну с первым соседом…
Султану Салиму во всем сопутствовала удача. Малые и большие государства склонили перед ним свои знамена. Земли Салима простирались уже стол широко, что их нельзя было обскакать на коне за целый год. Богаче Салима не было султана во всей поднебесной.
«Ошиблась колдунья змея», — часто думал Салим, сидя на коне в очередном завоевательском походе.
Правда. Змея сулила ему бедность, а он — богат. Все золото мира у его ног. Змея пророчила ему несчастье, а он — владыка могущественнейшего государства, в его руках власть и слава…
Однажды, когда Салим возвращался из похода, маленькое селение, через которое проходили его войска, показалось ему знакомым. Знакомой показалась улица, а в конце ее Салим узнал свой полуразвалившийся домик и чинару под окном, где сидел он, голодный, дожидаясь, когда мать принесет ему похлебки.
Все жители попрятались. Салим велел визирю привести к нему кого-нибудь из живущих здесь.
Визирь привел пред султановы очи древнего старика, который молчал от страха.
— Кто живет в том глинобитном доме? — спросил Салим у старца.
Старик молчал.
— Кто там живет? — спросил Салим.
Старик не ответил.
— Кто жил в нем? — раздражаясь спросил султан. — У меня говорит даже глухонемой.
И старик заговорил. Он сказал:
— В этом доме жила одна добрая бедная женщина с мальчиком, который был негодяем. В ту ночь, когда она умерла, мальчишка ушел из дома, даже не поинтересовавшись, что стало с его матерью, которая надорвалась на тяжелой байской работе. У маленького негодяя были повадки хищного зверя. Он вполне мог стать султаном.
Старик опять замолчал.
Усталым жестом Салим приказал отрубить ему голову.
Подойдя к змеиной шкуре на стене, султан Салим не поверил глазам: шкура зашевелилась и ожила!
Она сползла со стены, обвилась вкруг его ног, потом вкруг пояса, вползла по его телу на плечо. Салим остолбенел. Он слышал, как шипит змея, но не мог шевельнуться.
— Я предупреждала тебя, Салим! — шипела змея в самое ухо. — Ты радуешься, что не сбылось мое колдовство, что ты богат и счастлив. А счастлив ли? Богат? Все твое богатство — в отнятых у несчастных бедняков последних крохах, в океане крови, пролитой тобой и по твоей воле или прихоти. А счастье твое, Салим, в обмане и лжи, какими ты взял себе чужой трон?
— Молчи… — еле слышно прошептал Салим.
— Нет. — Змея продолжала: — Любишь ли ты кого-нибудь, Салим? А любил ли ты свою мать?!. Не в радость тебе даже твое султанство. И живешь ты в заколдованном городе черной своей души, откуда нет возврата. Самый несчастный из людей…
Салим не мог вымолвить ни слова в ответ. Белый, точно камень, из которого сложен его город, он слушал простую тайну своей жизни.
А в окно, в щели ползли в комнату тысячи и тысячи змей — подданных убитой царицы, возглавляемые ее детьми.
Пришло возмездие…
БЕЛЫЙ ТИГР
Жил ли, был ли Охотник, не знаю. Да только говорят, что жил. Он охотился на тигров. Занятие это очень опасно, даже если у тебя верный глаз и точная рука. У Охотника были и точный хлесткий удар, и прекрасное зрение. А еще у него был очень острый слух: иногда он слышал, как идет по земле муравей, шурша по песку лапками.