Браун принялся изучать свои ногти.
— Что вы предлагаете — несчастный случай во время охоты, нечаянное кораблекрушение?
Эрика нетерпеливо дернула головой.
— Вы не думаете, что говорите, Браун. Эта женщина ведет дела в своем гонконгском офисе и никогда не ездит охотиться. Что же касается происшествия на море, то вам будет просто нелегко справиться в одиночку с такой задачей. Я предпочитаю гораздо более доступные решения.
— Вы, очевидно, имеете в виду что-то конкретное?
— Вы угадали, — сказала она. — Вы помните, когда мы с вами гостили у Толстого Голландца, он нам как-то раз с гордостью демонстрировал свой зверинец.
Браун пожал плечами.
— Я, признаюсь, смотрел на него безо всякого интереса. Животные мало меня интересуют.
— И меня тоже, — сказала Эрика. — Но меня поразила его коллекция ядовитых змей. Вы не припоминаете этих удивительных существ длиной от восемнадцати до двадцати дюймов, а толщиной не больше моего мизинца? Это некая экзотическая разновидность коралловой змеи, если я не ошибаюсь, ибо эта тварь обладает способностью менять свою окраску с розовой на зеленую или даже голубую.
— Что же дальше? — отрывисто спросил Браун.
— Дело в том, что у Голландца этих змей чересчур много. Я отчетливо припоминаю, что у него в террариуме я тогда насчитала пять-шесть коралловых змеек. Я собираюсь послать вас к Голландцу. Вы отвезете ему мое письмо и другие документы, а он настолько гостеприимен, что, без сомнения, предложит вам остаться у него на ночь. Когда на следующий день вы тронетесь в обратный путь, я хотела бы надеяться, у вас уже будет иметься одна из тех замечательных змеек. Не знаю, обитают ли они в Гонконге, но здешний климат мало отличается от джакартского, поэтому вполне можно будет поселить эту змейку в доме у Молинды. А дальше пусть все за нас решит природа. Во всем будет виновата только она, но никак не мы с вами. — И она благополучно ухмыльнулась.
Браун некоторое время стоял молча и неподвижно. Его не приводила в восторг перспектива вновь наведаться в гости к Голландцу после той унизительной процедуры, которой он был подвергнут по его приказу. Но он понимал, что все имеет свою цену.
— Давайте поразмышляем вместе, — сказал он. — Представим, что я полностью выполню ваше задание. Мои хозяева в Гамбурге за подобные операции мне жалованья не добавят. Поэтому я ставлю условие вам — сто золотых марок, причем все деньги вперед.
— Я даю вам вперед половину этой суммы, — сказала она. — Другую половину вы получите, когда вернетесь сюда со змеей и поселите ее у Молинды.
Его обнадежило, что она вновь беспрекословно приняла его условия.
— Отлично, — сказал он. — Будем считать, что мы договорились. Я отправлюсь в Джакарту, как только получу от вас документы, которые вы хотите передать Голландцу.
Рано утром следующего дня Браун уже поднимался по сходням трапа джонки, выполнявшей коммерческий рейс в Джакарту. С собой у него была папка бумаг, поспешно составленных для Голландца баронессой. Без всяких происшествий добравшись до столицы Голландской Ост-Индии, он, не мешкая, нанял экипаж и вскоре был уже у Голландца.
Здесь его ждал самый сердечный прием. То ли к его оплошности стали относиться иначе, то ли о ней и вовсе забыли. Возможно, Голландец и был чуть удивлен тому, что для передачи документов Эрике потребовалось отправлять личного посланника, но он, как всегда, предпочел держать свои сомнения при себе. Он давно уже заметил, что лучше всего в таких случаях говорить на другие темы и спокойно наблюдать за собеседником. В конце концов все выяснится само собой.
Обратный билет у Брауна был взят на следующее утро. Ему даже не пришлось спрашивать у хозяина разрешения остаться до следующего утра. Голландец подтвердил свою репутацию радушного хозяина и сам настоял на том, чтобы Браун провел ночь в усадьбе.
Девушки Голландца первыми почувствовали перемены в Райнхардте Брауне. Если во время первого своего появления он ежеминутно подмигивал и строил им глазки, то теперь он лишь изредка позволял себе бросить на них застенчивый взгляд. Еще больше заинтриговал он их во время обеда, когда обронил фразу о своем интересе к зоопарку Голландца. После завершения трапезы ему немедленно было предложено пройтись по зверинцу. Одна из девушек водила его от клетки к клетке и давала ему объяснения. Он проявил недюжинный интерес к обезьянам, — в глубине души оставаясь к ним совершенно безразличным. Обитатели террариума его, казалось, не вдохновили. Ночью он достал из своего багажа стеклянную банку емкостью в один галлон[30]. Горлышко банки было забрано металлической решеткой, которая препятствовала исчезновению из банки содержимого, одновременно давая доступ воздуху.