— Кажется, дела заставляют вас изрядно попотеть?
— Да… С вашего разрешения, на два часа… Машинистки еще не успели… — Что со мной? Уж не лишаюсь ли я дара речи под его пристальным взглядом? Еще чего не хватало! Несколько раз, заметая следы, упорно повторял свою мысль о машинистках, которые «еще не успели».
— Ничего, все образуется, пока они будут печатать, мы закончим. — И, взяв меня под локоть, чуть ли не втолкнул в корпус и, не успел я опомниться, накинул на плечи халат; опутывая неведомыми волнами, повел прямо в свой кабинет.
И в это же самое время зазвонил телефон. Это была Лина, я узнал ее голос.
— Пришел? — спросила она.
— Да. — Он посмотрел на меня. — Сидит передо мной, и я сейчас начну.
Душа ушла в пятки. «Сейчас начнет!» В трубке защебетал голос Лины:
— Не забудь пригласить его вечером к нам! Увлечешься гипнозом и забудешь! Скажи ему сейчас и напиши наш адрес!
— Хорошо.
— Пиши, я жду!
По-моему, последнее слово предназначалось больше мне: она ждала.
Гипнотизер написал свой адрес и передал мне.
— Ваша просьба, мадам, выполнена. — И повесил трубку.
Переждав минуту, куда-то позвонил. Долго держал трубку, не касаясь ее ухом и как бы приглашая послушать и меня. Никто не отвечал. Уж не на работу ли Лины?
Как только повесил трубку, телефон зазвонил. Мужской бас заполнил кабинет:
— К вам невозможно дозвониться, срочно к главврачу.
— Подождите меня минутку, — сказал он мне, — я сейчас.
И вышел. Выходя, кинул на меня подозрительный взгляд и закрыл дверь; я услышал поворот ключа в замке, толкнул дверь — она была действительно заперта! «Капкан», — подумал я, и мне стало не по себе. Снова раздался звонок, я тут же поднял трубку.
— Ушел? — Голос показался знакомым.
— Да, — машинально ответил я и в тот же миг понял, что это Лина.
— Выходи, я жду тебя!
— Но он запер дверь снаружи!
— На шкафу есть ключ, бери и открывай!
Провел рукой по шкафу — вот он, ключ. Быстро открыл дверь, положил ключ на место, осторожно выглянул — никого! Выскочил в коридор и бегом — к выходу… Так, помнится, удирал из школы. Не успел разбежаться, пришлось резко затормозить — я не поверил глазам! У входа в корпус, потирая руки и довольно улыбаясь, стоял, поджидая меня, гипнотизер.
— А я вот заждался вас… Что так замешкались?
Крепко сжал мой локоть и, как провинившегося ученика, повел прежней дорогой к себе в кабинет. Да, будто учитель застукал озорника. Во мне заговорило давнее, уснувшее, пришла на помощь школьная уловка, и я притворился, что ничего особенного не произошло.
— Вы ушли, и я решил, что задержитесь, вышел прогуляться.
Он замедлил шаг и с укором покачал головой.
— И дверь открыта.
Как ему возразить мне? Ведь неудобно сказать, что он запер меня?
Он сел в кресло и молча уставился на меня.
— Когда вы покажете свое искусство? — Я обретал прежнюю форму, от замешательства не оставалось и следа. Гипнотизер ответил не сразу:
— Сейчас позвонят, я жду.
И в самом деле позвонили. Лицо гипнотизера просветлело. Но странно: подняв трубку, он не отозвался. Молчала и трубка.
— Может, я плохо слышу? — сказал он мне. — Пожалуйста, послушайте и вы. — Трубка оказалась между нами, повиснув над столом.
— Нет, и я не слышу, — ответил я, и в ту же минуту я почувствовал, как на том конце провода со злостью швырнули трубку. Что бы это означало? Если бы гипнотизер не расхохотался, я бы так и не сообразил, в чем дело.
Ну и мастер!..
— Что же, вы блестяще продемонстрировали свое умение!
— Разве? — Он хихикнул. — А гипноз?
— Чего не видел, о том сказать не могу. — «Не очень уж гордись победой, друг! Это всего лишь временный успех!» Я хотел вложить в свою фразу именно этот смысл, и он дошел до собеседника. Лицо его стало суровым, и он напряженно сосредоточился на чем-то своем, неведомом мне.
— Пойдемте!
В душе зашевелился страх: на кой черт я согласился, чтоб меня гипнотизировали? Мало у меня забот, что ли? Но отступать уже было некуда.
— Внутрь я вас пустить не смогу, можете смотреть через это окошко в двери.
И только тут я понял: вовсе не меня он собирался подвергать воздействию гипноза, а лишь хотел показать мне свою работу. Что ж, смотреть — дело нехитрое. В кроватях лежали дети. Гипнотизер, встав посреди зала, обратил к ним сосредоточенное лицо. Я видел его странно блестевшие глаза и по движениям выразительных губ догадывался, что он что-то внушает детям.