Я быстро собрал вещи, набил портфель томами, и на миг передо мной предстало довольное лицо Князя, я даже услышал его скупую похвалу.
Князь вернул меня к реальности, а вскоре засветился краешек летнего неба.
Я был готов.
Деньги — под будильник, дверь — на замок, ключ — назад в квартиру через щелочку для газет.
Пути к отступлению были отрезаны.
Такси.
В предрассветный час зеленый глазок горел очень уж ярко.
— Домодедово! Скорей!
— Все куда-то спешат!.. — Словоохотливый, по пассажиру истосковался. — А куда, и сами не знают.
Я бросил на шофера удивленный взгляд, а он и не смотрит на меня, ему отвлекаться нельзя.
— Имитация активной деятельности!
Каково, а? «Имитация»! Начитался книжек! Для полного комплекта любителей поучать не хватало как раз таксиста, и он отыскался.
— Жми!
Успеть бы!
Машина стремительно неслась к аэродрому.
Хорошо, когда дорога впереди свободная.
Р а с с к а з а л земляк по-азербайджански, п е р е в е л автор на русский язык.
(Диалог с Серьезным Читателем, два монолога — Сердитого и Сердобольного Читателей и об одном случайном совпадении.
— Волчок… Щепка… Имитация… Хвостовой отсек самолета… И так далее!..
Выстроены в ряд абсолютно серьезно.
И потому молчу.
— Любил ли Алексей Ламию, а Ламия Алексея?
— Еще как!.. Ольга Васильевна это от ревности, а Салтанат-ханум в плену, так сказать…
— …предрассудков?
Кивнул головой: раз серьезно спрашивают, надо и серьезно отвечать, ничего не поделаешь.
— А самосожжение?
— Вы что?! Никакого самосожжения! Облили, благо рядом керосиновая лавка. Месть! Из тех, о которых Салтанат-ханум рассказывала…
— А он, равнодушный, не хотел слушать! Шутка ли, какая шла борьба… — Снял серьезные очки и стал аккуратно вытирать стекла белоснежным платком.
— Как можно?! Алексей? Ламия? Какая тут любовь?! Это черт знает что! Лину, эту акробатку!.. И Князя-Нияза, и Пал Палыча, и Костю!.. И его самого!.. И что за погремушки из народного сказания?! Вы что?!
— ?
— Глумленье над матерью?! Над чужим горем?! На поминках — флирт?.. Да я акробатку эту!..
— !
— Он добрый, он неплохой, неужели не видно, никому никакого вреда, никому не откажет, болеет за работу, а как беспокоится о матери, прилетел, не пожалел ни времени, ни себя, ну… оступился, запутался, но люди-то вокруг какие, и Дурсун, и мать, и брат, помогут, — камень обтесается, не то что живая плоть.
Начинать сначала? Тем более что занавес, который я крепко держал руками за спиной, разрывался, — всем не терпелось заново сыграть свои роли.
Поток есть поток, а щепка есть щепка.
Потоп? Или я ослышался?
При чем тут потоп?!
Между прочим, совпадения заглавных букв читателей чисто случайное, — на азербайджанском языке они тоже начинаются на одну букву, вернее, дифтонг «дж»: «джидди» — «серьезный», «джинни» — «сердитый», «джаняндыран» — «сердобольный».)
1973
Перевод автора.
ПОВЕСТЬ О ЗОЛОТЕ
Не куй меня, мати, к каменной палате, прикуй меня, мати, к девичьей кровати.
К о в о с т р о и т е л ь м., -ница ж. коварный, замышляющий зло человек.
Золото самый ковкий металл.
Тяглистый или тягучий, растяжной, растяжимый, поддающийся, уступающий тяге, растяжке; упругий, что не рвется и не ломается при растяжке. Тягулить, таскать или красть. Тягун, тяжебник, сутяга, ябеда.
Золото тягучее всех металлов.
ПЕРВОЕ ПОЯВЛЕНИЕ АВТОРА
Каждый может вспомнить нечто свое — личное, семейное или служебное, — связанное с благородным металлом желтого цвета, очень тягучим и ковким.
Написал я эту фразу, только смахивающую на крылатое изречение, и полетела с листа стрекоза, играя на солнце радужными крылышками. Долго я глядел за ее полетом, но тут зазвонил, как всегда некстати, телефон, и меня позвали будничные дела.
А когда после стремительной поездки в шумном метро, быстрой ходьбы по гулкому Садовому кольцу, подъемов и спусков на скоростном лифте (вверх — перегрузки, вниз — невесомость!), хождений по длинным и узким коридорам, освещенным писклявыми лампами дневного света, я вернулся к своей тихой фразе и она попыталась снова взлететь, я оторвал ей крылышки: в наш век ЭВМ, НТР, ЖЗЛ, БСЭ и даже КЛЭ мало кому придет на ум штамповать афоризмы, потому что обо всем на свете, что кажется сногсшибательной или головоломной новостью, было уже сказано «в веках, бывших прежде нас».