Удивителен сказочный мир аквариума!
Гурами подплывали к стеклу и замирали в неподвижности, чуть колыша свои тонкие длинные усы. Черноглазый мальчик давно не появлялся, и они не видели своих перламутровых отражений в бездонных колодцах. Они застывали подолгу и все смотрели, смотрели, даже их длинные усики переставали двигаться.
Черных блестящих глаз все не было, глаза исчезли.
Рыбкам еду дали очень поздно; это был сухой корм, невкусный, жесткий, как песок.
Гурами ели вяло, без охоты.
То же самое повторилось на второй день, и на третий. Минуло пять дней, десять. Прошел месяц.
От сухого корма вода сделалась мутной, водоросли разрослись, от них в аквариуме стало тесно. По вечерам электрическая лампа за аквариумом не зажигалась.
Вода становилась все грязнее.
Красный меченосец с саблевидным хвостом не выдержал, выпрыгнул из воды и шлепнулся на широкий подоконник, забился, забился, потом притих.
На следующий день его розовотелая подруга всплыла брюшком кверху.
Тернеции с потускневшими полосками легли на песок. Уснули пестрые гуппи и быстрые моллиенезии. А гурами…
Самка, поблекшая, уже потерявшая свою красу, запуталась в водорослях у самого дна, хотела высвободиться, но запуталась еще сильнее, в рот ей забился грязный песок, — так она и осталась лежать в сетях разросшихся водорослей, скованная жутким оцепенением.
Самец-гурами еще был жив. Он иногда подплывал к стенке аквариума и, как прежде, замирал без движений. Его умные глаза смотрели спокойно, но как-то сонно и вяло.
Неожиданно чьи-то толстые волосатые руки ухватились с двух сторон за стенки аквариума. Вода всплеснулась, но аквариум только чуть сдвинулся с места.
Волосатые руки исчезли, но через минуту вновь появились и начали вычерпывать воду из аквариума коричневой кастрюлей.
Гурами, стойкий, серьезный гурами, тревожными глазами следил за мелькающими в аквариуме толстыми пальцами. Воды становилось все меньше.
Аквариум сделался легким, волосатые руки подняли его и понесли куда-то.
Гурами ударился и скользнул по белому гладкому холодному камню, а вырвавшийся откуда-то сверху поток воды подхватил его и стремительно уволок в черную бездну.
Пришла осень. Домой вернулся Арзу.
За лето он загорел и вытянулся.
Уезжая, он просил взрослых ухаживать за его рыбками. Вернулся — аквариума нет.
Он обошел комнаты, заглянул на кухню, выбежал на балкон. Его аквариум!.. Набитый доверху маринованными баклажанами он стоял в углу балкона, прикрытый доской, на которой лежал гнет — круглый булыжник. Он схватил булыжник и швырнул в баклажаны. Толстое стекло с глухим треском лопнуло, темно-красный винный уксус залил балкон.
Глубокие бархатные колодцы наполнились влагой. Но он не заплакал. Он мечтал: у него будет большой круглый аквариум из толстого стекла на металлической подставке, на дно он насыплет желтый речной песок, наполнит чистой водой; в аквариуме будут жить пестрые гуппи с колышущимися хвостиками, быстрые черно-бархатные моллиенезии, полосатые тернеции, красный меченосец с сабелькой в хвосте… И непременно гурами, спокойные умные гурами, с темными пятнышками по бокам, похожие на кусочки перламутра.
1963
Перевод И. Печенева.
НОЧНАЯ СМЕНА
Во дворе лаяла собака.
Оставив чертежную доску, я подошел к окну. Обильно шедший вчера снег посерел. Вислоухий спаниель, выведенный на прогулку, гонял по двору голодных воробьев, искавших корм, и с наслаждением лаял на них. Воробьи то взлетали на голые ветви, то садились на железные решетки подвалов, но избавиться от шумного, заливистого лая сытой собаки никак не могли.
Тяжелые, отвислые уши собаки едва не касались земли, комок короткого хвоста трясся от удовольствия.
Хозяин собаки — старый пенсионер с коротко подстриженной седой бородкой. Ему лет семьдесят, а может, и больше. Иногда встречаю его. И вот вчера тоже, — увидев меня, остановился.
— Как, уже десять лет сыну?! — удивляется он. — Да, — вздыхает, — годы бегут!
И непременно вспоминает моего отца. На сей раз тоже:
— Да пойдет впрок твоему сыну имя деда. Хорошим человеком был покойный…
В такой вот снежный день умер мой отец. Мне было, сколько сыну теперь.
Из другой комнаты доносится голос жены:
— Что за почерк?!.. — Сын получил очередную тройку, задача решена верно, но зато почерк!.. — Какой же ты редактор?