И лепет Мамиша:
— А гордился, что сам… Трамвай! Автобиография!
— Собачий сын!
«Еще хватит удар! — Хасай был бледен и не соображал, что делает. — Только б сердце выдержало!»
Кто знает, чем завершилось бы все это, в руках Хасая что-то блеснуло, если бы не тот же мелодичный звонок…
— Джафар-муэллим!.. Рена, быстро!
А что быстро?
— С дивана! Осколки!.. А с тобой мы потом! Поваляешься еще у меня в ногах!
я свое слово сказал, и с меня довольно, нам говорить уже не придется!
Рена тут же, вмиг собрала в совок осколки. «Совсем не та, и не было той, только эта». То ли слышал он, то ли нет: «Подлый!»
Хасай пошел открывать, и Мамиш за ним, чтобы уйти. Навсегда. Не видеть ни Хасая, ни Р, никого!
— Добро пожаловать в наш дом, Джафар-муэллим!
Высокий, в широких роговых очках, сильный мужчина, довольный собой и миром. Протянул руку Хасаю и, бросив внимательный взгляд на Мамиша, пробасил:
— Племянник твой?
— Да… А почему вы один, без Сеяры-ханум?
— Не смогла прийти, просила извинить… Знаю, знаю, даже робу его надевал.
Хасай не понял, о чем это гость. А Мамиш хотел поменяться местами с Джафаром-муэллимом — тому ближе к комнате, а ему, Мамишу, к двери, выскочить и бежать. Но Джафар-муэллим и ему руку.
— Куда уходите, оставайтесь с нами.
— Нет, нет, у него срочное дело.
— Дело не уйдет, пусть остается. — Джафар не привык, чтоб ему перечили. Взял Мамиша под руку и чуть ли не силой увлек в комнату. — Мы с твоим племянником знакомы!
— А я и не знал.
— Я работал у него на буровой! Помнишь? — Мамишу. — Ну вот. — Хасаю. А тот, между прочим, удивлен: как это Джафар работал у Мамиша? — Да, в его робе работается хорошо!.. А я к тебе ненадолго, тоже спешу, пришел, во-первых, выразить соболезнование, говорил тебе, что специально приду посидеть, побеседовать.
Хасай и Рена обменялись взглядами и промолчали.
— Но, — продолжал тем временем Джафар-муэллим, — нам не к лицу долгий траур. И об этом больше не будем!
Прошли, сели. На диване на ковровом ворсе поблескивали кусочки стекла. Не успела Рена как следует подчистить.
— Кто это тебя так изувечил?
Вмятина на фотографии под глазом, отчего Хасай косит.
— Да так, случайно вышло, Октай баловался.
врешь и не краснеешь!
— Бывает, бывает. Лишь бы стекло и разбивалось, — не жизнь, мол.
Джафар любил афоризмы; не от него ли перенял Амираслан? Но надо менять тему.
— Ну как? Ладишь с нашим рабочим классом? Не обижаешь?
— Что вы, Джафар-муэллим, — улыбнулся Хасай.
— а он, между прочим, до вашего прихода с ножом на меня лез! и зарезал бы!
— ?!
— честно говоря, струсил я.
— Да. Рабочий класс — ведущая сила! Опора наша. И я очень рад, Хасай, что у тебя такой племянник! Все мы вышли из рабочего класса!
Джафар действительно родился в семье рабочего в Черном городе. И сам после окончания нефтяного техникума в Балаханах года три работал на промыслах «Лениннефти». Так что никакой рисовки и Мамишу не надо ухмыляться. И Хасай кивал головой, не глядя на Мамиша, не то выдаст себя. Он во всем согласен с Джафаром-муэллимом. И с тем, что тот сказал, и с тем, что скажет.
— Как Сеяра-ханум?
Но Джафар еще не договорил.
— Если бы знал, какое удовольствие я испытываю, когда беседую с простыми людьми, с нашими рабочими ребятами! И здравый смысл у них, и широта мышления, и глубина понимания высокой политики!
— Вы правы, совершенно правы.
Рена принесла закуску, зелень, поставила высокую литровую бутылку водки с латинскими буквами на этикетке. И перед Мамишем пришлось положить нож и вилку — воткнуть бы в глаз ему!
— Вот этого не надо! — Рена даже вздрогнула, а Джафар-муэллим гладит бутылку. Гладит-поглаживает. — В другой раз.
Хасай знал, что Джафар пьет только водку. Рена унесла, а Хасай промолчал. Не подашь — обидится, а подашь — «в другой раз». А то и упрекнул бы: «Неужели и мы будем пить на поминках?»
получил свое? и как ты смел? сын ведь умер!
Вышла заминка, но Джафар сделал вид, будто ничего особенного не произошло:
— Да, романтическое место Морское! Ездил я туда, повез кубинскую делегацию. Сели в вертолет, здорово нас качало. А за спиной резиновые мешки на случай аварии, чтоб не утонуть. Смеялись кубинцы: к чему это? На полчаса полета. И не океан ведь! А я им: «Озеро, да пострашнее вашего океана!» Но инструкцию прочел на всякий случай, как надуть спасательный мешок. Пока надуешь — на дно пойдешь… Не был в Морском? — И добавил, пока Хасай отвечать собирался: — Непременно съезди! Легендарное Морское! Чудо техники!