Мы продолжали свою прогулку и отправились осмотреть прелестный, украшенный ракушками и камнями дворец, куда изредка приезжают на лето жены вице-короля. Вокруг этой резиденции разбиты цветники в турецком стиле, похожие на узорчатые ковры. Нас незамедлительно пропустили во дворец; птичьи клетки были пусты, и ощущение жизни в этих покоях создавали лишь часы с музыкальным боем, каждые четверть часа раздавались исполненные на серинеге короткие арии из французских опер.
Белая дама в окружении служанок в гареме в Каире. Ок. 1870 г.
Во всех турецких дворцах гаремы устроены одинаково, мне уже доводилось бывать во многих из них. Это непременная парадная зала, куда выходят небольшие комнаты; повсюду стоят диваны, а вместо остальной мебели — столики, инкрустированные черепашьим панцирем. В вырезанных в стене стрельчатых нишах ставят кальяны, вазы с цветами или чашечки кофе. Только три-четыре комнаты обставлены на европейский манер; несколько дешевых предметов мебели, достойных украшать разве что комнатушку швейцара. Но это не что иное, как уступка прогрессу или, возможно, прихоть фаворитки, но ни один из этих предметов меблировки не используется по назначению.
Однако даже в самых богатых гаремах обычно отсутствует главная деталь обстановки — кровать.
— Где же спят, — спросил я у шейха, — все эти женщины и их рабыни?
— На диванах.
— Без одеял?
— Они спят одетыми. Правда, зимой укрываются шерстяными или шелковыми покрывалами.
— А где спит муж?
— Муж спит в своей комнате, жены — в своих, а рабыни (одалиски) — на диванах в зале. Если диваны и подушки кажутся им неудобными, тогда в центре комнаты на полу расстилают матрасы и спят прямо на них.
— Одетыми?
— Непременно. Но в самой простой одежде: в шароварах, блузке, платье. По закону как мужчинам, так и женщинам запрещено обнажаться друг перед другом. Исключение делается для лица. Привилегия мужа заключается в том, что он может видеть лица своих жен. Если же любопытство увлечет его дальше, да будут прокляты его глаза. Именно так, слово в слово!
— Теперь я понимаю, — сказал я, — что муж не слишком стремится провести ночь в комнате, полной одетых женщин, и предпочитает спать у себя, но приводит к себе двух или трех женщин…
Портрет египтянки
— Двух или трех! — с негодованием вскричал шейх. — Так могут поступать лишь шакалы! О Аллах! Разве найдется хотя бы одна женщина, даже не мусульманка, которая согласилась бы разделить с другой постель своего мужа? Неужели так заведено в Европе?
— В Европе? — воскликнул я. — Нет, разумеется, нет, но ведь у христиан только одна жена, и они думают, что турки, имея целый гарем, живут одновременно со всеми женами, как с единственной супругой.
— Если бы сыскались, — ответил шейх, — столь развращенные мусульмане, чтобы поступать так, как вы говорите, их законные жены немедля потребовали бы развода, даже рабыни были бы вправе покинуть его.
— Видите, — сказал я консулу, — мы, европейцы, весьма заблуждаемся относительно восточных нравов. Для нас жизнь турок — воплощение власти и наслаждений. Теперь я вижу, что они отнюдь не хозяева в своем доме.
— Почти все они, — ответил мне консул, — в действительности живут лишь с одной женой. Девушки из хороших семей всегда ставят это условие жениху перед свадьбой.
Мужчина, который в состоянии прокормить и прилично содержать нескольких женщин, то есть предоставить каждой из них отдельное жилье, служанку и два комплекта нарядов в год, а также каждый месяц выдавать определенную сумму на ее содержание, и впрямь может иметь до четырех жен, но по закону он обязан посвящать каждой из них один день в неделю, что далеко не всегда столь заманчиво. Представьте себе также, сколь незавидной будет его жизнь из-за интриг четырех жен, почти равных в своих правах, разве что этот мужчина сказочно богат… В этом случае многочисленные жены, как и многочисленные лошади, — роскошь, но и эти мужья предпочитают довольствоваться одной законной женой и иметь красивых рабынь, хотя отношения с ними тоже складываются не всегда просто, особенно если жена знатного происхождения.