«Они легкомысленны, даже если выглядят скромницами. Костюмы их цветасты. Богатый пурпур их накидок — как услада ваших глаз. Уж если они так наряжаются, это неспроста — идет охота на мужчин.
Женщина Стамбула. Художник Абдулселил Левни
С парой рабынь они отправляются в торговый район, будто бы в поисках обновки.
Окруженные вуалью кокетства, обходят магазины, бросая на лавочников томные взоры из-под прозрачной вуали. Потом — многозначительный разговор. Робкий вопрос: «Есть ли у вас что-нибудь для меня? Могу ли я взглянуть?..» Эти слова — их тайный шифр. Ее пальцы, украшенные хной, вцепляются в жертву, как когти ястреба, и влекут к ней домой. Ее муж рано утром ушел на работу, и ведать не ведает, что там творится в его отсутствие».
«Эти женщины всегда на рынке. Их узкие, щедро подведенные глаза стреляют амурами во все стороны. Но не обманитесь — они бывают и вздорны, и строптивы. Идя в хамам, они тащат с собой горы косметики в надежде воскресить свежий цвет своей юности. Эти потаскухи между собой всегда на ножах — стоит им встретиться, как они начинают склочничать и скандалить».
«Это лесбиянки и в Стамбуле они появились недавно. В старые добрые времена не было их. Они влюбляются друг в друга и даже умудряются получить, что хотят… Не поворачивается язык сказать, как зовется то, что они делают.
Лесбиянки образованны, вежливы и даже сдержанны. Они посвящают себя любимым и почти никогда их не предают. Их речь, украшенная комплиментами друг другу, замысловата: «Моя красавица, жемчужина, розовый букет, я здесь», «Любовь моя серебристая, я так по тебе скучала», «Мой розовый бутон, моя страсть, позволь мне умереть у твоих ног».
Так они говорят о любви.
В магазине ковров. Художник Фабио Фабби
Я долго думал, пытаясь понять, почему женщинам хочется любиться друг с другом, и, кажется, нашел ответ. Женщины, спавшие со многими мужчинами, пресыщаются, им становится скучен мужчина и они обращают внимание на свой пол. Хотя порой, перед лицом неотразимой юности они могут на время и изменить своему правилу.
Впрочем, кто знает. Оставим лучше их в покое, как говорят — от греха подальше…».
Молодые женщины на прогулке
ЭСТЕТИЧЕСКИЕ НОРМЫ ОСМАНСКОГО МУЖЧИНЫ
В XVI веке Османская империя управляла обширными областями в Анатолии, на Балканском полуострове, в Греции, Австрии, Венгрии, Египте, Палестине, Северной Африке, на островах Эгейского моря и на берегах Черного и Средиземного морей.
Жители столицы такого огромного государства не озадачивались идеей расовой дискриминации. Непревзойденные красавицы из всех уголков империи обосновывались в богатейших домах, конаках[10] и даже во дворце, и жили припеваючи. Такое разнообразие выбора давало османцам возможность сравнивать и делать выводы относительно наиболее подходящих для любовных и сексуальных утех характеристик женского тела.
Богатый опыт открывал дорогу новым вкусам и изощрениям, а также оттачивал критерии красоты с помощью витиеватых терминов.
Османские ценители прекрасного пола более всего мечтали о полных, накрашенных, благоухающих духами женщинах среднего роста с жемчужным цветом лица. А если руки их и ноги будут украшены хной, волоски удалены с тела воском, а само оно будет румяным, свежим и разомлевшим после турецкой бани — тем лучше.
Одалиска.
Художник Адриен Анри Тану
Обратимся теперь к тому, каких правил придерживались османские ценители женщин. Для этих правил характерно деление критериев на четверки:
♦ четыре таинственные черноты: волосы, брови, ресницы, глаза;
♦ четыре загадочные красные киновари: язык, губы, щеки, десна;
♦ «четыре круглые красоты: лицо, глаза, запястья, пятки;
♦ четыре длинных блага: шея, нос, брови, пальцы;
♦ четыре широких соблазна: лоб, глаза, груди, ягодицы;
♦ четыре малые радости: рот, губы, конечности, уши
И проч., и проч.
Особо дотошные и разборчивые знатоки дополняли этот список другими непременными условиями. Например:
♦ голова не должны быть ни большой, ни маленькой;
♦ рост также должен быть средним;
♦ не должно быть ни избытка, ни нехватки веса;
♦ волосы должны быть очень пышные.
А самое главное — улыбка и беззаботность. Живость характера должна светом отражаться в улыбке и безмолвно звать мужчину на небеса божественных наслаждений,
10
Конак — по-турецки большой дом, в котором странники могут находить ночлег; но обыкновенно конаком называется дом высокопоставленного лица. В провинциальных городах конак — дом, в котором живет паша. — Примеч. ред.