Тут он испугался еще больше, чем раньше.
– Господин, не делай этого!
– Отчего же?
– В горах живут злые духи.
– А нам это подходит – мы давно хотели увидеть духов.
– И дождь бывает!
– Вода нам не помешает.
– И гром гремит!
– И это нам не страшно.
– И медведи здесь!
– Нам по вкусу их ляжки.
– Часто наведываются разбойники!
– Мы застрелим их.
Наконец, когда понял, что нас ничем не пронять, он сменил тон:
– Господин, я боюсь вас.
– Нас не надо бояться. Мы не разбойники и не убийцы. Мы хотим лишь переночевать в этом домике и завтра двинемся в путь. За это ты, если захочешь, получишь серебряный пиастр.
– Серебряный? Пиастр? – переспросил он удивленно.
– Да, пиастр или даже два, если проявишь дружелюбие.
– Господин, я и так дружелюбен!
Когда он произносил эти слова, у него все смеялось – глаза, рот, нос и даже руки, которые удовлетворенно похлопывали в ладоши. Удивительным было то, что у этого курда-банна росла еще и борода. Такого я пока не видел.
Радость передалась и его собаке, которая извлекла свой хвост из-под ног и принялась им размахивать, причем лапой попыталась толкнуть игриво моего Дояна, но тот и ухом не повел, а созерцал всю картину с величием Великого Могола.
– Тебя хорошо знают в горах? – продолжил я свои расспросы.
– Да, везде.
– А ты знаешь реку Бербзие?
– Да, это на границе.
– Сколько времени нужно, чтобы добраться до нее?
– Полдня.
– А Банне ты знаешь?
– Бываю там два раза в год.
Знал он и Ахмадабад, и Байендере.
– А вот Бистан ты знаешь? – настаивал я.
– Знаю, там живет мой брат!
– Ты работаешь все дни?
– Так, как мне захочется! – гордо ответил он.
– И можешь по своему желанию отсюда уйти?
– Господин, я не знаю, почему ты так спрашиваешь.
Этот угольщик был весьма осторожным, эта черта мне в нем понравилась.
– Я скажу, почему я спрашиваю. Мы здесь чужие люди и не знаем дорог через горы, поэтому нам нужен надежный человек – проводник. Мы заплатим ему по два пиастра за день.
– О господин, возможно ли такое? Я за все годы получил всего десять пиастров, муку и соль. Могу ли я повести вас?
– Мы хотим с тобой сегодня познакомиться. Если ты нам понравишься, ты будешь зарабатывать больше денег, чем получаешь за год.
– Зови своих людей! Я испеку для них хлеб, и дичь у вас будет, и трава для лошадей. Там, наверху, есть источник, и возле него ваш лагерь будет таким же удобным, как лежанка султана в его главной резиденции.
Наш бравый Алло претерпел метаморфозу за какие-то минуты – и все это сделал только звон пиастров!
Я дал знак моим спутникам, которые все время нашего разговора стояли и ждали поодаль. Подъехав, они поразились внешности угольщика не меньше, чем я несколько минут назад. Англичанин – тот вообще лишился дара речи; но и банна уставился на нос мистера Линдсея в немом изумлении. Наконец к англичанину вернулся дар речи:
– Фу ты, черт! Кто это? Горилла?
– Нет, курд из племени банна.
– О! Почему бы тебе не помыться? – пробормотал он, обращаясь к бедному парню, но тот не понял его английского.
Лошади тем временем принялись пастись и выели целые поляны во мху. Мы уселись, и я рассказал Мохаммеду об угольщике. Мы решили как следует его проверить.
А тот вытащил из хижины мешок муки грубого помола и банку с солью. Затем появился на свет божий горшок, который, наверное, многие десятилетия служил каким-то таинственным целям. Потом он залез в какой-то подвал позади дома. Он был выложен камнями и содержал запасы мяса в виде двух зайцев и говяжьей туши. Мы могли выбирать и выбрали говядину. Мясо было вымыто и зажарено на костре, Халеф тем временем напоил лошадей, а курд нарезал для них своим длинным ножом траву.
– Грязноватый паренек, – заявил англичанин, – но прилежный. Жаль!
– Что жаль?
– Жаль, что горшок неподходящий, тоже грязноватый. А иначе он мог бы еще как варить!
– Что еще варить?
– Пудинг!
– Нам только пудинга здесь не хватало!
– Хм! Или я не англичанин?
– И что же за пудинг вы собираетесь варить?
– Да любой.
– Мне известны двадцать видов, но ни один нельзя сделать здесь.
– Почему же?
– Да оттого, что ничего нет.
– Как это так? Говядина есть, мука есть, соль есть…
– Что ж, запомню этот рецепт. Правда, тут не хватает сала, яиц, лука, перца, лимона, петрушки, горчицы…
Короче говоря, вместо пудинга он получил кусок лопатки, которую обглодал дочиста. Пока я разделывал жаркое, курд стоял у угла своего дома и старательно слизывал с пальцев сажу.