Тип II. Близость и независимость (главный представитель – Россия). Россия в географическом и культурном отношении представляет собой страну, близкую Западной Евpone. Но, в отличие от османской Турции, на ее политику не оказывали решающего влияния иностранные «советники», а в отличие от Китая, ее главные города не обязаны были терпеть иностранных поселенцев. Три сокрушительных поражения: в Крымской войне, войне с Японией и в Первой мировой – потрясли ее до основания, но не заставили стать колонией или полуколонией. Минимум прямого иностранного влияния сочетался в ней с максимумом мирного взаимодействия.
Тип III. Полная и простая зависимость (самые выдающиеся представители: Мексика, Перу, Индонезия и Индия). Все эти страны потерпели полный военный разгром со стороны Запада, и это привело их к полному политическому подчинению, то есть колонизации[152].
Тип IV. Ограниченная и множественная зависимость (главные представители: османская Турция и Китай).
Обе эти страны в свое время понесли сокрушительные поражения от войск Запада, и обе были подвержены сильному политическому и экономическому вмешательству нескольких иностранных держав. Но Турция и Китай сохранили свои армии и, даже находясь под сильным давлением извне, сохранили способность принимать собственные политические решения.
Вопрос о влиянии
На культурном уровне влияние никогда не было односторонним процессом. В XIX веке и начале XX века весь западный мир был очарован русской литературой. А задолго до Тургенева, Достоевского и Толстого исламская архитектура и поэзия, а также индийская и китайская философия изучались в далеких западных странах, и многие люди вдохновлялись этими идеями. Однако в сферах технологии, управления, собственности и классов влияние шло в основном в одном направлении, и гидравлическое общество, несомненно, было на стороне принимающих, а не оказывающих это влияние.
Но оно не было ни идентичным, ни статическим. В XVI веке, когда испанцы захватили обе Америки, Европа сумела только-только «перерасти» феодальный способ жизни, и на всем континенте утверждался абсолютистский способ управления. В XVII веке, когда голландцы и англичане утверждали свою власть в странах Южной Азии, капиталистические элиты стали социально значимыми в нескольких экономически развитых государствах. Но только в XVIII и XIX веках новый буржуазный средний класс сумел добиться политического превосходства во всей его полноте, а представительные правительства стали в западном мире преобладающими.
Эта сильно упрощенная схема проливает свет на колониальную историю трех главных районов гидравлического общества. Завоевание Америки было организовано не купцами-предпринимателями, а правительством, обладавшим абсолютной властью, которая сильно возросла после победы в войне против мавров и установления фискального контроля над испанской экономикой, базировавшейся на разведении овец. Колонизация Индонезии и Индии была завершена небольшой группой привилегированных бизнесменов, принадлежавших к Ост-Индским компаниям, которые ближе всего подошли к тому, чтобы представлять собой истинный монополистический капитализм, в отличие от недавно созданных организаций, получивших такое название.
Голландская Ост-Индская компания была распущена в 1798 году; после революции 1848 года голландская колониальная политика подверглась либерализации, которая в определенной степени помогла сместить центр тяжести и в голландском обществе.
Британская Ост-Индская компания в 1813 году, после Наполеоновских войн, лишилась своей монополии в Индии, а монополии в торговле с Китаем – в 1833 году, после принятия закона о реформах. Испанская империя в Америке прекратила существование еще до того, как конституционное развитие XIX века почувствовали жители Иберийского полуострова. Однако следует отметить, что во время последней фазы испанского абсолютизма, особенно в годы правления короля Карла III (1759–1788), был дан толчок к развитию частных предприятий в форме компаний, которые до этого не играли в Испании никакой роли.
Во всех этих случаях западное воздействие на традиционную гидравлическую цивилизацию включало в себя прямое колониальное владычество. В иных случаях несколько коммерческих и промышленных структур боролись друг с другом за установление контроля над привлекательной с точки зрения экономики восточной территорией. В таких обстоятельствах отношения между изменяющимися условиями в промышленном лагере и формой и интенсивностью вмешательства были очень сложны. Тем не менее определенные связи можно установить. Запад смог навязать далекой Китайской империи политику открытых дверей только после промышленной революции; и лишь во второй половине XIX века западные советники всерьез заговорили о конституционном и представительном правительстве в Турции и Китае.