Из наших полков выбывали лучшие, гибли храбрейшие русские офицеры и солдаты, цвет нашей армии. Но главное – всего хуже было то, что падала надежда на успех и вера в дело.
В 1915 году при натиске Макензена, после знаменитого Горлиц-кого прорыва, Русская Императорская армия отступала как затравленный лев, отбиваясь чуть не голыми руками. Преданная беспечным тылом, армия не роптала, несла неисчислимые жертвы и проявила силу величайшего подвига, большего, чем подвиг победы, – без надежды на успех, на скорое избавление от мук, без призрака славы – армия дралась день и ночь всю весну, лето и осень 1915 года на полях Галиции, Польши и прибалтийских провинций. И не было тени мысли о том, чтобы бросить тяжкий боевой пост, уйти из борьбы. Русская Императорская армия выполнила свой долг перед страной и союзниками, чтобы дать время им подготовиться и ударить по германо-австрийским силам с запада.
Аналогичный, но еще большей красоты подвиг был совершен Русской армией в 1919 году на полях холодной Сибири. Полуодетая, наполовину растаявшая, еще более преданная беспечным и преступным тылом, наша армия была снова подобна затравленному льву. Так же отходила она, огрызаясь на каждом шагу и не помышляя ни о чем, кроме выполнения своего долга. И так же с надеждой смотрела на запад, где теперь армии генерала Деникина были на пути к Москве. Рвались к ней. И ждали дня, когда святыни Кремля будут очищены от нечисти интернационала.
Предательство тыла
Со светлым ликом и ясными очами шел своим земным путем наш Господь; красота подвига слилась с силой духа; миру была явлена совершенная гармония, соединение начала Божественного с человеческим. В то время учение правды, любви и высшей справедливости достигло своего апогея. Но именно тогда-то, когда победа добра над злом казалась неминуемой и скорой, – в это время совершилась самая низкая за всю историю человеческая подлость – Иуда Искариотский продал и предал Светлого Учителя… Крадучись и пряча в складках одежды темное лицо свое, пробиралась закоулками и задворками согнутая фигура к врагам Богочеловека. Торопливый воровской шепот, быстрый обмен косыми колючими взглядами, подлый звон отсчитываемого серебра, цены крови. И затем эта ужасная сцена в Гефсиманском саду. С одной стороны стоит на коленях и молится Отцу Христос, плачущий кровавыми слезами, но готовый на все жертвы для искупления мира, с другой – приближается предатель Иуда, идущий впереди вооруженной толпы, готовой по его знаку взять Иисуса. «Кого поцелую, того и берите. Это – Он», – исходит от него шепот, как свист ядовитой змеи.
И совершилась величайшая подлость на земле. Подстроили ее и провели в жизнь кучка людей, сборище книжников и мудрецов древнего Сиона; они сумели найти среди ближайших учеников Христа низкого предателя, завистника… А массы народные, так жадно внимавшие словам Святого Учителя на горе, так бурно-восторженно кричавшие Ему: «Радуйся, Царь Иудейский», ходившие за Ним огромными толпами, – эти массы, со свойственной толпе легкостью перемен в настроении, кричали теперь: «Распни, распни Его!» И даже ближайшие ученики, допущенные к общению с Божественным, просмотрели опасность, растерялись, проспали ее. Все это было давно, на заре культуры человеческого духа. Все это так же старо, как стар наш христианский мир.
Но вот в наши дни, в дни современности, проходит перед миром подобная же картина. Предан на распятие целый народ, великая христианская страна. Гибель ее предрешена была кучкой интернационалистов, иуды нашлись среди ее же сынов; а толпа, человечество, безмолвствовала или невольно помогала преступникам. Гефсиманский сад России был 1917 год. Голгофа ее длится и до сей поры. Но придет и воскресение. Так же неожиданно, таинственно и сияюще. И встанет Россия из гроба. Вера в это живет не только среди нас, русских, но среди всей лучшей части человечества…
В то время, когда белые русские армии, эти полчища новых крестоносцев, напрягали все усилия, несли в жертву кровь и жизнь, чтоб победить интернационал, вырвать из хищных когтей его Родину и христианскую культуру, – в это же время происходило новое Иудино дело, творилось новое предательство.
И заметьте, – Иудой Искариотским руководила только зависть и выросшая из нее темная подлая ненависть, – так и социалистами, всеми, начиная от их мессии Карла Маркса, двигает только это чувство. Зависть к чужому успеху, к сытой жизни других, к чужим способностям и талантам; их безграничная зависть переходит также в дьявольскую ненависть. Завистью и ненавистью пропитано все учение социализма, – а дела их показали себя на морях крови и страданиях распятой ими России.