Вытягивая сколько позволяла возможность свои шеи из вагонной задвижной двери, при едва брезжащем свете начинающегося раннего утра видели эти растерянные лица, как опытный вагонный воришка, перекувырнувшись два-три раза, свалился под пологий откос полотна, встал быстро на ноги и «спокойно» пошел в обратную от направления движения поезда сторону. На этом все происшествие и закончилось. Некоторые повеселели и по адресу ловкого акробата и его «талантов» даже отпускали лестные эпитеты.
– Ну и парень, ну и молодец!!!
«Молодец» пошел себе домой в Вятку, а остальные путешественники продолжали свой путь до Перми. Примерно через неделю после того, как Светланов выехал из Петрограда, достигнут был конечный пункт назначения, то есть город Пермь.
В этом городе находилась в данный момент постоянно проживавшая там та группа русских платинопромышленников, с которой были у Светланова коммерческие договорные, по заключенному в Москве с французами договору, отношения. Промышленники имели свою обширную коммерческую агентуру по всему Уралу, через которую весь ценный материал накапливался или в Перми, или в Екатеринбурге. По намеченному раньше плану, если бы обстоятельства позволили, предполагалось поработать первоначально в Перми и потом передвинуться в Екатеринбург. Имена участников этой группы, которые, может быть, в настоящее время находятся где-либо в советской России, называть сейчас не представляется возможным… Несмотря на повальные повсюду в Перми обыски, они умудрялись так надежно припрятывать ценные металлы (платина и золото) и минералы, что они, вероятно, и по сей день во многих местах хранятся в полной безопасности, выжидая изменения в России обстановки.
Как уже знает читатель, вся операция по заключенному договору на поставку большой партии платины не была выполнена из-за политических обстоятельств. Непосредственное распространение военных действий между белыми и красными в приуральском и в приволжском районах сковало всю нормальную и деловую жизнь в этом крае, не говоря уже о том, что той же операции едва ли позволили бы осуществиться и заведенные к тому времени на Урале местные большевистские власти. Ввиду того же, что в Сибири были также повсюду беспорядки и восстания, нечего было и думать о том, чтобы вообще могла удаться операция и по вывозу купленной французами платины в том или ином направлении.
Попав с таким трудом и риском в незнакомый для него город Пермь, Светланов совершенно определенно в этом сам убедился и потому решил в отношении принятых на себя перед французами обязательств стремиться только к тому, чтобы соответственным образом информировать своих покупателей. Для этой цели приходилось поддерживать всякими путями и способами связь с Москвой и Петроградом. В последнем пункте французы имели негласно сохранившуюся к тому времени торговую палату, которой руководил очень симпатичный инженер Гро… Через него же при завязке платинового дела были начаты первоначальные переговоры в Петрограде, которые потом перекинуты были в Москву.
В течение августа и сентября месяца 1918 года сравнительно нетрудно было проникать в эти пункты посылаемым из Перми светлановским курьерам, но в последующие месяцы это делать было уже совершенно невозможно, да и надобности не было, так как обстановка весьма серьезно осложнилась и французы сами покинули и Москву, и Петроград. Все участвовавшие в этом деле лица выехали во Францию, и только один капитан Парис прорвался в Сибирь и временно находился на Восточном белом фронте. За все последующее время Светланову так и не удалось видеться с этим весьма энергичным капитаном, который отлично изъяснялся на русском языке. Таким образом, вынужденное сидение Светланова в Перми сводилось уже к выжиданию изменения военно-политической ситуации в районе Перми до того момента, когда можно было бы перейти по ту сторону линии фронта, которая разделяла в это время «красных» от «белых».
Жизнь в большевистской Перми в течение последних двух месяцев перед занятием ее сибирскими войсками была полна тревоги и ужаса. В городе и на Мотовилихе, так называемом районе военных заводов, царил кровавый террор. Всюду шли аресты и расстрелы. Кто из жителей Перми попадал в Мотовилиху или в местную семинарию, где располагалась Чрезвычайка, тот оттуда живым уже не возвращался. Про Мотовилиху народная молва говорила, что там «живьем» сжигают в заводских печах, семинарский сад был весь завален трупами расстрелянных там «буржуев», священников и офицеров…