Давая краткую характеристику общего положения дела в Сибири с ноября 1918 года по март 1919-го, могу указать, что я лично, кроме работы в одном из министерств, принимал участие в деятельности несоциалистического объединения земских и городских деятелей России, которое считало, что оно ведет преемственность от Московского совещания общественных деятелей, собиравшихся в августе 1917 года.
Это объединение было внепартийное, но выступало на сцену довольно редко, занимаясь больше подготовительной работой по освещению общего положения дела и курса политики, стараясь парализовать неожиданные выступления и колебания отдельных лиц, поддерживая вместе с тем контакт с родственными по духу организациями, разбросанными по Сибири.
Одним из очень крупных и имевших большое значение в Сибири вопросов был вопрос приятия помощи от иностранцев. В начале борьбы с большевиками генерал Хорват и есаул Семенов получали поддержку от японцев и стали вследствие этого в огромную зависимость от них. Когда принял власть Колчак, отрицательно относившийся к алчности японцев, проявляемой ими на Востоке, ему пришлось тут же столкнуться реально с этим вопросом и реагировать на него. Положение было трудное в том отношении, что Соединенные Штаты, а также и Антанта вообще боялись пустить в Сибирь Японию одну, обусловливая помощь Колчаку оказанием ее всеми державами сразу. Поэтому, завися от Антанты и политики наших представителей в Европе, помощи у японцев в более крупных размерах, каковую они могли бы дать, не просили. Эту точку зрения поддерживал товарищ министра иностранных дел Сукин, что оспаривалось как Семеновым, так и кругами, понимавшими, что союзники своей нерешительностью, колебаниями в оказании помощи могут погубить все дело, ибо одним из залогов успеха в первый период русской Гражданской войны была быстрота, а отнюдь не длительность военной кампании. Но повторяю, благодаря давлению Антанты помощь Японии не была использована до максимума, что, конечно, имело колоссальное влияние на борьбу с красными.
Что касается экономической жизни Сибири, то, благодаря свободной торговле и имевшимся на местах продуктам, она была сравнительно удовлетворительна, но расстройство транспорта, прогрессировавшее с каждым днем, нарушало дело, и создавшееся в начале осени положение, о котором я говорил, не могло долго держаться. Как известно, питание армии военными и техническими материалами шло исключительно с Востока по имевшейся в наличии одной линии Великого Сибирского пути. Мануфактура и вообще продукты производства, не вырабатывавшиеся на местах, тоже шли оттуда. Благодаря этому хотя все и было в наличии, но не в той степени, как это нужно было населению, мечтавшему о положении 1914 года, а кроме того, спекуляция развивалась катастрофически, поднимая ежедневно стоимость всего. Одним словом, восстановить экономическую жизнь, в полном смысле этого слова, не удалось, и надо в этом искать одну из причин неустойчивости правительства. Для урегулирования железнодорожного дела был поднят вопрос об учреждении международной комиссии под председательством инженера американца Стевен-са и при участии других союзных представителей, но вопрос этот бесконечно задерживался. Он крайне беспокоил правительство, но сгладить разногласия было весьма трудно. При этом железнодорожные служащие будировали, увеличивая этим трудности. Вот вкратце общая обстановка в Сибири в первые месяцы правления Колчака.
Что касается военной стороны дела, то сибирские войска были осенью 1918 года на правом фланге фронта, имея штаб Сибирской армии в Екатеринбурге. Войска в это время были в великолепном состоянии, молодые солдаты были выше похвал. Армией этой командовал генерал Гайда, принятый правительством на русскую службу, связанный с Колчаком личными отношениями, знакомый ему по борьбе с большевиками на Востоке. Характеристики генерала Гайды дать не сумею, но, видимо, в нем преобладало авантюристическое стремление над всеми остальными. Ближайшим его помощником по военной специальности был некий полковник Богуславский, бывший некогда на Кавказе и имевший репутацию человека выдающихся военных дарований. Кроме Гайды, на северном участке славились два молодых генерала – Пепеляев и Голицын.
Так называемая Западная армия (средняя) состояла из остатков бывшей Народной. Неудачи заставляли ее постепенно отходить к Уральскому хребту, и остановилась она лишь в 60 верстах к востоку от Уфы, в районе станции Иглино. Много доблести было проявлено за этот период Ижевской и Воткинской бригадами, состоявшими из рабочих с заводов того же наименования. Это все были добровольцы, и предшествовавший красный режим сделал их ярыми антибольшевиками. Участком этого фронта сперва командовал генерал Дитерихс, а затем генерал Ханжин. Ко времени весеннего наступления 1919 года армия эта была пополнена частями из сибирских армий (генерала Голицына). Части эти хотя и были, как я указывал выше, отменными, но они, вследствие пополнения их к этому времени мобилизованными – сибиряками и пленными красноармейцами, свою боеспособность скоро потеряли.