Мой батальон в количестве 1200 штыков вышел к расположению Уфимской дивизии, где мне в конце концов удалось по телефону связаться с начальником дивизии генерал-лейтенантом Зощенко. Старик был очень рад, что мне удалось выйти из окружения и сохранить мой батальон. Получил от него приказ идти на соединение с остатками 50-го и 51-го полков. Эти «полки», если их так можно назвать, произвели на меня отвратительное впечатление. Из двух полков осталось не более 400 штыков. Все они были какие-то мрачные, со злобным выражением лица. Я боялся, что они испортят моих стрелков, поэтому получил от начальника дивизии разрешение остановиться в 2–3 верстах от них.
Генерал-лейтенант Зощенко вызвал меня к себе, поблагодарил за отличную боевую работу и приказал мне развернуть батальон в полк, влив в него остатки 50-го и 51-го полков. Я просил генерал-лейтенанта Зощенко разрешения сделать полк 2-батальонным, но он приказал формировать полк обычным, 3-батальонным. Разбив полк на три батальона, я рассчитывал на возможность пополнения. Немедленно распределил по ротам моих «тайных осведомителей» и в течение одной недели выловил 10 провокаторов, также подтянул полк в дис-циплинном отношении. Выступил с полком на фронт. Полк дрался отлично и за взятие «Темляка» заслужил особую благодарность по армии. За этот бой я опять был представлен к Георгиевскому оружию, но началось наше полное отступление, а с ним было забыто и мое представление. Мои офицеры старались убедить меня, что я имею полное право на ношение Георгиевского оружия, но я остался при своем мнении: «Приказа о награждении не получил, значит, не имею права и носить таковое!»
Бой за взятие «Темляка» был очень серьезным. Красные защищали его упорно. 2-й и 3-й батальоны наступали во фронт, я же, взяв 1-й батальон, зашел в тыл красных. Этого они никак не ожидали. Моя атака была настолько стремительной, что установленные на окраине деревни шесть орудий красных не успели сделать ни одного выстрела. Мои потери были незначительны. Мы захватили целиком санитарный обоз с шестью сестрами милосердия и двумя докторами, а также около 800 человек взяли в плен. Мост был взорван, поэтому красные бросили все свое имущество, как то: штаб 321-й советской дивизии, кухни и т. п. После боя я запросил штаб дивизии, что делать с пленными. Они все мобилизованные. Получил приказ – распустить их всех по домам. Выстроив пленных, поздравил их, что мною получен приказ распустить их по домам, а кто хочет вступить в наши ряды, пусть выйдет на пять шагов вперед. Я был очень удивлен, когда большая часть пленных вышла на пять шагов вперед. Подсчитал добровольцев – оказалось 500 человек. Опять мой полк пополнился!
Получил сообщение, что справа от нас Сибирская казачья бригада оставила фронт, не предупредив нас. Срочно сообщил генерал-лейтенанту Зощенко и просил дать указания, как мне поступить при создавшемся положении. Получил ответ: «Вам на месте виднее!» Я чувствовал, что в тылу происходит что-то неладное. Оказалось, что красные прорвали наш фронт и наша армия в беспорядке отступает. Связь прекратилась не только с флангами, но и с тылом. Собрав командиров батальонов, я объяснил им создавшееся положение, и мы начали отступление вслепую. В конце концов мне удалось связаться с командиром Воткинской дивизии, Генерального штаба полковником фон Вахом, к которому я и вошел в подчинение, по моему личному желанию. Союзники наши оказались предателям. Наша армия отходила в глубь Сибири. Пал Омск…
Ф. Мейбом
Гибель 13-й Сибирской стрелковой дивизии в боях под городом Челябинском в 1919 году{135}
Прошло больше пятидесяти лет с момента гибели 13-й Сибирской стрелковой дивизии, но до сих пор мне не пришлось читать в наших военных изданиях что-либо об этой трагедии. Я решил, что мой долг офицера, который состоял с самого начала формирования в дивизии, осветить ее кругозором строевого офицера, командира батальона. Конечно, кругозор очень ограниченный, мои воспоминания сосредоточиваются на моем батальоне, а потом полке. Пишу я по воспоминаниям давно, давно прошедших событий. Старость не радость… а потому прошу моих читателей отнестись к моим неточностям снисходительно.
Трагедия 13-й дивизии в боевой операции города Челябинска была не только ее трагедией, но и трагедией многих других частей. Разница заключалась в том, что другие наши части потеряли много из своего состава и потеряли сражение, что очень сильно отозвалось на нашей будущей возможности вырвать инициативу из рук красных, а 13-я дивизия позорно перешла к красным почти на 80 процентов своего состава. Причины к этому я опишу позднее.