21 сентября противник, обнаружив наше сосредоточение в обход его сильной позиции, не выдержал и отступил, встретив нас в 12 верстах к западу на новой позиции. За ней в 4 верстах – деревня Хуторская. Казаки при преследовании едва не захватили 8-ю красную батарею. Батарея ускакала, оставив казакам свою походную кухню и пленных. После полудня деревня Хуторская была захвачена. Красные начали поспешное отступление. Недельные бои у деревни Худяко-во закончились. Двинулись вперед к Тоболу, по временам встречая сопротивление красных арьергардов. Отступление противника было общим перед всем фронтом нашей 3-й армии. 1 и 2 октября части дивизии подошли без боя к реке Тоболу и заняли участок от деревни Колесово до деревни Ялымское; штаб в деревне Глядянке.
Несмотря на значительные пополнения, которые красные периодически получали из тыла, и их по временам очень упорное сопротивление, наши враги получили ряд отдельных поражений и должны были оставить поле сражения. Тяжелые сентябрьские бои привели к огромным потерям в рядах обоих противников. Эйхе дает сведения о потерях в четырех красных дивизиях (35, 5, 6 и 27-й): убитых 518, раненых и контуженых 4829, пропавших без вести 2627, больных 6729; всего 14 719 человек. Из этих дивизий особенно пострадала 26-я – 5825 человек. 27-я потеряла 4889, 35-я 2375 и 5-я дивизия – 1630 человек. О потерях полков 21-й дивизии, кавалерийских частей и позднее прибывших 54-й дивизии и других формирований сведения не указаны.
Потери ижевцев в этих боях частично сохранились из сведений «перевязочного отряда» дивизии. По этим данным, через отряд в течение сентября прошло раненых ижевцев 274, других частей 117, контуженых 24 и 4, больных 65 и 50; всего 363 ижевца и 171 человек других частей. Вместе с убитыми и ранеными, прошедшими мимо перевязочного отряда дивизии, потери дивизии были около 500 человек, или почти 405 из боевого состава.
Для 3-й армии тяжкие потери – более половины ее состава – явились кровавой раной, от которой она, не получая пополнения, была обречена на печальное будущее. Но, подводя итог этому наступлению, следует признать, что жертвы были не напрасны. Красные должны были прекратить на два месяца или больше переброски своих войск на другие фронты и даже направить резервы из своего тыла (54-ю дивизию и некоторые другие формирования), чтобы не потерпеть нового поражения и отступления к Уралу.
Отступление к реке Ишиму
По выходе на Тобол наступили сравнительно спокойные дни до 14 октября. Обе стороны отдыхали и готовились к дальнейшим действиям. Красные усиливались, вливая новые пополнения. На нашу долю достался только отдых и никаких свежих пополнений, если не считать немногих возвратившихся после поправки раненых и больных. На отдых мы расположились просторно в деревнях, где сибирские крестьяне живут в большом достатке и хорошо относились к нам. Гостеприимные хозяйки угощали вкусными шанешками и другими изделиями своего искусства. Ижевцы в свободное время от сторожевой службы и приведения в порядок своего оружия и обмундирования занимались ловлей раков, которые водились в большом количестве в многочисленных рукавах реки.
Приезжал командующий армией и вспоминал с генералом Молчановым, как получил от него хорошую трепку. «Никогда мне ни от кого так не попадало», – шутливо сказал генерал Сахаров. Воспоминание касалось одного из боев в районе деревни Худяково. Красные держались на удачно выбранной позиции, и выбить их оттуда потребовало бы больших жертв. Генерал Молчанов в таких случаях неоднократно выманивал противника в открытое поле ложным отступлением. Так было и в этот приезд генерала Сахарова. Было отдано приказание произвести в определенном порядке поспешное «беспорядочное» отступление и атаковать неожиданно противника, когда он увлечется преследованием. Все движения должно исполнять точно по личным указаниям начальника дивизии по телефону. По намеченному плану артиллерия поспешно снялась с позиции. За ней последовали одна за другой части пехоты. Генерал Сахаров, встретив отступающую стремительно в тыл артиллерию, остановил ее, связался по телефону с генералом Молчановым и приказал прекратить отступление. Последний, возмущенный тем, что его план нарушается, резко обратился к генералу Сахарову, доложил ему, что все идет так, как ему нужно, и предложил своему начальнику уехать и не вмешиваться в распоряжения или принять командование дивизией и разрешить уехать ему, генералу Молчанову. Генерал Сахаров уехал. Теперь, спустя несколько недель, оба генерала с шутками вспоминали это происшествие.
Иначе сложились отношения у генерала Молчанова с его непосредственным начальником – командующим Уральской группой генералом Косьминым. Генерал Косьмин не мог не заметить, что генерал Беляев, заменивший генерала Круглевского, был не подготовлен для командования дивизией и тем более для объединения действий двумя дивизиями в той сложной и беспрерывно меняющейся обстановке, в которой происходили бои. Тем не менее он ничего не предпринимал, чтобы внести порядок в руководство боевыми действиями, и даже ни разу не приезжал познакомиться с ходом дел на месте. Но, подчинив генерала Молчанова генералу Беляеву, он иногда вызывал первого по телефону и отдавал ему приказы помимо генерала Беляева. Однажды он приказал выполнить какую-то задачу и грозно добавил: «Если не выполните – я вас расстреляю». – «Приезжайте для расстрела сюда», – получил в ответ генерал Косьмин. Такие ненормальные отношения между двумя старшими начальниками продолжались до выхода Ижевской дивизии из Уральской группы.