В 2 часа в ночь на 17 октября дивизия двинулась дальше на село Давыдовское, уже захваченное красными. 1-й полк атаковал село на рассвете и отбросил красных к северу. Взяты пленные 231-го полка 26-й дивизии. На колокольне был замечен наблюдатель противника, который отказался слезть вниз. Юнкер 1-го полка взялся захватить его и полез наверх. Завязалась борьба, юнкер одолел, и наблюдатель полетел вниз. Произошло недоразумение с 4-м полком. Он подошел с запада и обстрелял 1-й полк. Через некоторое время ошибка выяснилась.
К красным из деревни Гледянки подошли 186-й и 187-й полки (21-й дивизии), и с их поддержкой 231-й полк перешел в контратаку. От деревни Петракова появились еще 229-й и 230-й полки. Собралась вся их бригада, знакомая по боям в первые дни сентября.
Среди перелесков и на полях со сложенными в копны снопами пшеницы разыгрался упорный бой с наседавшими на нас красными.
2-я Оренбургская казачья бригада, присоединившись к дивизии, два раза посылала сотни в атаку. В первой атаке казаки порубили продвинувшуюся вперед цепь красных. Во второй атаке был убит командир головной сотни, красные выставили большое количество пулеметов, и атака не удалась.
Свирепо дрались ижевцы, бросаясь в штыковые атаки. Захвачено много пленных. У нас большие потери. Отбросить красных не удалось, они сильно превосходили нас численностью и пытались отрезать от тыловых путей. Дивизия с оренбуржцами направилась на Александровский. Для захвата этого поселка пошли 3-й Ижевский и 42-й Уральский полки. Последний был отрезан от своей дивизии и присоединился к нам. Александровский противником не занимался. Направились дальше на деревню Меныпиково. Впереди – 3-й Ижевский и 42-й Уральский полки. Но тут красные нас опередили, и эта деревня была занята их полками – одним пехотным и одним кавалерийским. Наши соседи, с которыми мы с утра 16 октября потеряли связь, отступали быстрее, и мы оказались в тылу красного фронта.
Необходимо было торопиться, чтобы не оказаться в тесном кольце окружения превосходных сил врага. Вести упорные бои не имело смысла. Командир 3-го полка донес генералу Молчанову, что противник успел у Меньшикова укрепиться, вырыть окопы, у него отличный обстрел, атака головного отряда отбита сильным ружейным и пулеметным огнем.
Генерал Молчанов выехал сам на рекогносцировку вместе с командиром 2-й Оренбургской бригады генералом Пановым{159}. Действительно, красные успели приготовиться к встрече с нами, продолжали рыть окопы, подступы к деревне были совершенно открыты на 1½ – 2 версты, и только с севера от деревни в полуверсте находился небольшой лесок. Чтобы взять деревню, надо было потерять время и понести большие потери. У нас в обозе уже было много раненых. Приближался вечер.
Генерал Молчанов решил обойти деревню с севера, где, по сведениям проводника, была полевая дорога на деревни Ново-Байдарскую и Марайскую. Дорога проходила в 2–3 верстах от Меньшикова среди небольших лесных групп, но часть ее была видна от занятой красными деревни. 3-му Ижевскому и 42-му Уральскому полкам приказано оставаться перед деревней Меныпиково и поисками разведчиков привлекать внимание противника. Остальная колонна свернулась на полевую дорогу.
Красные зорко следили за нами, и наши разведчики донесли, что эскадроны противника начинают выстраиваться и выслали разъезды в небольшой лесок, что к северу от деревни. Было очевидно, что красная кавалерия собирается преградить нам путь по северной дороге. Надо было не только отбросить конного врага с нашего пути, но по возможности уничтожить, чтобы он не мог и в дальнейшем мешать движению.
Генерал Молчанов наметил план действий, сообщил генералу Панову и выразил сожаление, что этот план невыполним. Это был своего рода маневр. Генерал Панов не был официально подчинен генералу Молчанову, а характер имел упрямый, любил спорить и настаивать на том, чтобы все делалось так, как хочет он. Чтобы не терять много времени на уговоры, нужно было дать почувствовать генералу Панову, что решение зависит от него, что он план одобряет и будет его выполнять. На сомнение о выполнимости плана генерал Панов сразу же возразил: «Почему нельзя это сделать? Конечно, это выполнимо, и я это сделаю».
Немедленно были отданы распоряжения. Движение полков было приостановлено в лесу. Казаки собрались в лесу, не выходя на восточную опушку. Перед ними обширное поле. По полевой дороге потянулись обозы, выходя на открытое место. Первым двигался обоз штаба дивизии, и на передней повозке сидела жена начальника дивизии Наталия Константиновна Молчанова, показывая пример самообладания другим женам офицеров и солдат. Обозники были предупреждены, что на них предполагается нападение неприятельской кавалерии, которую казаки атакуют и отбросят прежде, чем они доскачут до обоза. Когда обоз вытянулся на поляну, красные действительно соблазнились легкой добычей и двинулись в атаку. Послышались громкие выкрики команд, засверкали шашки, раздался торжествующий крик «Ура!», и красная кавалерия бросилась на обозную колонну. Несмотря на предупреждение, некоторые обозники и крестьянские подводчики не выдержали грозного зрелища несущейся на них кавалерии и бросились бежать. Большая часть колонны продолжала движение, и можно представить себе, как чувствовали себя сидевшие на повозках обозники и семьи бойцов.
159
Панов В.М. Академия Генштаба. Генерал-майор. В белых войсках Восточного фронта; в октябре 1919 г., феврале – марте 1920 г. командир 2-й Оренбургской казачьей бригады. Участник Сибирского Ледяного похода, в начале 1920 г. командир Оренбургской казачьей бригады 3-го стрелкового корпуса Дальневосточной армии, с 18 ноября 1920 г., в начале 1921 г. начальник Сводной казачьей дивизии, весной и до лета 1921 г. командир Оренбургской казачьей бригады, к 15 июня 1922 г. генерал для поручений при командующем войсками и флотом Временного Приамурского правительства. Умер до 1952 г.