Теперь о киргизах. Букеевские киргизы на нашей территории не приняли никакого участия в войне и в душе, вероятно, были на стороне красных, так как красные им обещали золотые горы. Что же касается зауральских киргизов, которые после революции создали как бы государство Алаш-Орду, то они за спиной у казаков не имели общения с большевиками и создали с помощью уральцев небольшую конную армию. Уральцы им дали оружие, и они как будто притязали, что они наши союзники. Но стоило только рухнуть нашему фронту, как они стали вылавливать отдельные небольшие группы уральцев и их или уничтожали, или выдавали красным. Так они вырезали штаб Илецкого корпуса, разбросанного по отдельным киргизским землянкам. Погиб зарубленный генерал В.И. Акутин{210}, командующий корпусом, также такие видные генералы, как Загребин{211} и Балалаев.
У уральцев не было большого предательства, но все же было. Вот те случаи, о которых я знаю. В самом начале войны прапорщики Н. Кузнецов и Хохлачев вели пропаганду за большевиков, были уличены, судимы и расстреляны. Доктор Ружейников примкнул к большевикам и из Саратова приезжал как делегат, уговаривал казаков признать советскую власть. Этого с миром и отказом отпустили. Депутат Каменской станицы, казак Кулаков, который еще на Германском фронте убеждал уральцев сдать оружие красным, присоединился к мнению доктора Ружейникова. Его лишили депутатского звания. Слышал про есаула Каймашникова, который будто бы был арестован. Слышал про студента Ф. Сергина. И был такой хорунжий Виктор Рябов. Обыкновенно к красным шли люди обиженные Богом или людьми. Рябов же окончил Оренбургское военное казачье училище вахмистром, спортсмен, георгиевский кавалер. Что потянуло его к красным? Мало этого – он поступил в Красную армию, дрался против уральцев, однажды под хутором Астраханкином провел отряд красных известной только казакам балкой и напал на уральцев неожиданно. Казаки его поймали и расстреляли. В моей станице оказалось семь или восемь казаков из молодых, которые перешли к красным; им также не повезло. Их поймали свои же казаки и всех расстреляли. Удалось бежать только одному Шапошникову, самому озлобленному.
По свидетельству атамана, были большие неприятности с Илец-ким корпусом. Однажды они бросили своих офицеров и своего командира полковника Балалаева и, под начальством подхорунжего Бор-ханскова, ушли на Зауральскую сторону. Причина была та, что они хотели, прежде всего, освобождать свои станицы. С ними было много возни даже и в то время, когда им стал командовать заслуженный генерал Акутин. Атаман распустил Войсковой съезд и даже арестовал некоторых строптивых депутатов, не согласных с его действиями. Арестовано было, кажется, четверо во главе с председателем Войскового съезда, сотником Кирпичниковым.
Когда Оренбургское войско было разгромлено большевиками, то часть оренбургцев, под командой генерала Акулинина, помощника атамана Дутова, пришла к нам. Но это были главным образом тыловые части. Эти части отказались вступить в нашу армию и идти на фронт. Генерал Акулинин удивлялся, что Толстов не хочет использовать эти тыловые части. Толстов же заявил, что ему нужны солдаты, а не тыловые учреждения.
До осени на Уральском фронте больших боев больше не было. На Сламихинском фронте полковник Н.Н. Бородин не раз отбивал атаки красных, сам выходил за грань, преследуя красных, и занимал в Самарской губернии большое селение Александров Гай и городок Но-воузенск. В этом районе Самарской губернии жило много переселенцев, в большинстве зажиточных. Они были также против советской власти и дали казакам Семеновскую пешую дружину и Николаевский (по имени уездного городка Николаевска) стрелковый полк, которые боролись с красными в этом районе совместно с казаками.
К осени 1918 года Уральская отдельная армия состояла из 18 конных полков (600–800 шашек), 3 учебных конных полков, 3 пеших казачьих полков. Полевых пушек, приданных дивизиям и полкам, в армии было уже свыше 50. В частях было свыше 150 пулеметов. Большая часть вооружения была захвачена у красных в боях. Общая численность казачьей армии была около 20 тысяч. Кроме того, было несколько иногородних добровольческих полков и отрядов. Затем два Оренбургских конных полка, присоединившихся к уральцам после разгрома Оренбургской армии. Казаки иногородних не мобилизовали, принимали только добровольцев.
210
Акутин Владимир Иванович, р. 13 июня 1861 г. Из казаков ст. Уральской Уральского казачьего войска. Оренбургская военная прогимназия (1877), Оренбургское казачье юнкерское училище (1880). Генерал-майор, начальник Уральской льготной дивизии и гарнизона крепости Бобруйск. 29 декабря 1917 г. вернулся в Уральск с бригадой своей дивизии. В белых войсках Восточного фронта; член правительства Уральского казачьего войска, с начала июня 1918 г. до 9 ноября 1918 г. командующий Уральским военным округом с правами командующего отдельной армией (в сентябре – ноябре 1918 г. командующий Уральской отдельной армией). Смещен решением Войскового съезда в октябре 1918 г. После оставления Уральска перебрался в Калмыкове. Выставлял свою кандидатуру на выборах войскового атамана. Затем без должности. С 14 июня 1919 г. командир 2-го Илец-кого казачьего корпуса Уральской отдельной армии, в августе 1919 г. начальник частей у Гурьева. Взят в плен 27 декабря 1919 г. в Кызыл-Куче со штабом Илецкого корпуса. Расстрелян в 1920 г. в Москве.
211
Загребин Лев Васильевич, р. в 1870 г. Офицером с 1893 г. Полковник Уральского казачьего войска. В белых войсках Восточного фронта; в марте 1918 г. руководитель Илецкого восстания, в начале апреля 1918 г. послан Уральским войсковым съездом для руководства силами в районе Оренбурга. Генерал-майор. Убит киргизами осенью 1919 г.
212
Н.А. Дорошин – офицер артиллерии. В белых войсках Восточного фронта – в Уральской отдельной армии; в апреле 1918 г. он доставил пушки в г. Илек из пос. Нижинского. В эмиграции. Умер после 1982 г.