Кроме Сергеева, тогда же довелось подробно говорить с доктором Деревенько, лечившим Наследника, с протоиереем Строевым, который был большевиками дважды допущен в дом заключения служить обедню, и еще с рядом лиц, живших в Екатеринбурге. Навсегда осталось в памяти то общее из их рассказов, что светит, как венцы мучеников из старорусской Четьи минеи; каждый штрих, всякая подробность говорили о том величавом смирении, с которым Царственные Узники переносили тяжелый крест страданий, всевозможные лишения и даже надругательства большевиков. Все осмотры и ознакомления с материалами следствия за этот приезд в Екатеринбург легли в основу донесения об убиении Царской Семьи, посланного тогда же генералом Ноксом в Лондон.
Дом екатеринбургского горнопромышленника Ипатьева – небольшой особняк на площади против собора – был окружен двумя стенами; вторую, сплошной деревянный забор вышиною более сажени, большевики построили специально для того, чтобы еще более отделить Высоких Заключенных от внешнего мира. Караулы неслись самые строгие, причем наружный, вокруг дощатого забора, был из красноармейцев, внутренний же состоял из чекистов-инородцев (иудеи и латыши) и нескольких человек русских, самых отъявленных мерзавцев, каторжан. При этом внутреннем карауле имелись два пулемета, стоявшие всегда наготове в окнах верхнего этажа, чтобы отразить возможное нападение. Комиссары жили все время под опасением, что русские люди освободят своего Царя из их хищных кровавых рук.
Настроение народных масс Екатеринбурга хотя и было придавлено террором, но поднялось бы и смяло кучки святотатцев во главе с Ян-келем Юровским, если бы только в народ проникли слухи о возможности того страшного конца, который эти выродки готовили Царской Семье. Оттого-то комиссары не доверяли красноармейцам внутреннего караула, по той же причине они постарались покрыть такой тайной свое злодеяние и затерять следы его. Лишь через несколько дней после 17 июля 1918 года пополз шепотом рассказ о том, что неслыханное совершилось. Но наряду с этим выросли тогда же легенды, будто Царская Семья вывезена из Екатеринбурга, что кто-то и где-то видел Их проезжающими в направлении на Пермь.
Записываю отрывочные воспоминания того, что запечатлелось тогда в Екатеринбурге. Несомненно появятся подробные отчеты следствия, вероятно также, что люди, жившие в этом городе лето 1918 года, дадут полную картину тех тяжелых недель и страшных дней. Здесь уместно отметить лишь, что с первых же часов занятия белыми Екатеринбурга были приложены все усилия, чтобы не только открыть правду, как бы ужасна она ни была, но и собрать все предметы-реликвии, сохранившиеся от Царской Семьи; все собранное было потом опечатано и при описях отправлено на английский крейсер «Кент». За время правления Директории все это делалось по частному почину русских людей, не встречало не только сочувствия, а иной раз так даже чувствовалось скрытое противодействие; но настроение офицерства, солдат и крестьянской массы было таково, что эти разрушители Государства Российского не смели открыто препятствовать. После того как эсеровская Директория была заменена единоличной властью адмирала А. В. Колчака, следствие пошло в порядке государственного дела. И только тогда чешский генерал Гайда принужден был спешно выехать из Ипатьевского дома, который он занимал для своего штаба.
Задача будущего поколения – открыть все полностью: и великий, единственный в мировой истории, подвиг мученичества нашего Государя и Его Семьи, и неслыханную мерзость Их мучителей-убийц, и низость безвольного непротивления тех, кто мог в те дни противостоять убийцам. Все будет открыто. И недалек тот день, когда перед обновленной Россией развернется вся картина и встанут и засияют образы Царственных Великомучеников. Но многое еще придется пережить до того и нашей стране, и нам, современникам…
В Екатеринбурге в то время, в октябре 1918 года, были два энергичных генерала – русский В.В. Голицын, формировавший 7-ю дивизию горных стрелков Урала{58}, и чех Гайда. Очень молодое длинное лицо, похожее на маску, почти бесцветные глаза с твердым выражением крупной, хищной воли и две глубокие, упрямые складки по сторонам большого рта. Форма русского генерала, только без погон, снятых в угоду чешским политиканам. Голос его тихий, размеренный, почти нежный, но с упрямыми нотками и с легким акцентом; короткие, отрывистые фразы с неправильными русскими оборотами.
58
7-я Уральская горных стрелков дивизия. Сформирована 6 августа 1918 г. в Екатеринбурге (развернута из добровольческих формирований первых дней антибольшевистского восстания) как 2-я Уральская стрелковая дивизия (с 26 августа – 7-я Уральская горных стрелков, с новыми номерами полков). Входила в состав 3-го Уральского горных стрелков корпуса. Состав: 25-й (бывший 5-й) Екатеринбургский (позднее – имени Верховного Правителя адмирала Колчака; полковник Герасимов), 26-й (бывший 6-й) Шадринский (или Верхисетский), 27-й (бывший 7-й) Камышловский (Ка-мышлово-Оровайский), 28-й (бывший 5-й) Красноуфимский (Ирбитско-Перновский гренадерский) горных стрелков полки (двойные названия полков объясняются тем, что эти полки имели знамена старых полков Императорской армии) и 7-й Уральский горных стрелков артиллерийский дивизион. Дивизия считалась лучшей из уральских частей. Выступила на фронт поздней осенью – зимой 1918 г., приняла участие в весеннем наступлении и к концу лета 1919 г. оказалась сильно потрепанной и малочисленной. Попытки пополнить дивизию не привели к цели, ибо прибывшие из Сибири пополнения отличались низким качеством. На нее было возложено прикрытие отхода в Щегловскую тайгу частей 3-й армии. У дер. Дмитриевской в Щегловской тайге 25 декабря 1919 г. дивизия почти полностью погибла, остатки сдались в плен 2 января 1920 г. под дер. Алтатской. Начальники: полковник (генерал-майор) В.В. Голицын (6 августа – 27 декабря 1918 г.), полковник (генерал-майор) Торейкин (29–31 декабря 1918 г., 13 января – 17 февраля, 2 марта – 6 мая, 21 мая – 27 июня, 14 июля, 17–19 октября 1919 г.), генерал-майор Тарасевич (врид; 18–19 февраля, 10–16 мая, 28 июня, 5 августа 1919 г.), полковник Пустовойтенко (1 июня, 6 августа – 13 сентября 1919 г.), полковник Выдрин (14 сентября – 4 октября 1919 г.), полковник (генерал-майор) Бондырев (5—15 октября, 20 октября – 1 декабря 1919 г.). Начальники штаба: полковник Р.К. Бангерский (6 августа – 10 сентября, 18 сентября, 22 сентября – 5 октября 1918 г.), подполковник (полковник) Рютель (11–17 сентября, 6—16, 19–28, 30 октября, 3, 4, 6—14 ноября, 20 ноября – 24 декабря 1918 г.), штабс-капитан Люба (19–21 сентября, 17 октября, 2, 5,15–19 ноября 1918 г., 9 января – 18 февраля 1919 г.), подполковник Соколов (19 февраля – 29 апреля, 6 мая 1919 г.), капитан Андреев (врид; 1–5, 7 мая – 6 июня 1919 г.), подполковник Гуммель (10 июня – 2 сентября 1919 г.), штабс-ротмистр Покровский (10 сентября – 5 октября 1919 г.), подполковник Неловицкий (7, 18–21, 25 октября – 1 ноября 1919 г.), поручик Терещенко (2–4, 6—27 ноября 1919 г.), штабс-капитан Сафонов (врид; 16–17, 22–24 октября, 5 ноября 1919 г.).