- Старт - не позже чем на седьмой день. Милов покачал головой:
- Я не располагаю таким временем.
- Что вы хотите этим сказать?
- У меня есть и другие дела. Если вы можете отправить меня, самое позднее, послезавтра, - я 6eрусь за работу. Если нет - отказываюсь. Я не умею откладывать.
- Что же, нас это вполне устраивает. Любите летать?
- Нет, - сказал Милов. - Но привык.
- А падать?
- С высоты? С парашютом вы имеете в виду?
- Я имею в виду - без него.
- Откровенно говоря, такого опыта у меня нет.
- Вот и появится.
- Не скажу, чтобы вы меня обрадовали.
- Надеюсь, что все обойдется без неприятностей.
- Дай-то Бог.
- Разумеется, мы будем молиться за вас.
- Благодарю.
"Как все это понимать в свете предчувствий? - подумал Милов, идя по длинному коридору в отведенную ему комнату. - Считать все это удачей или наоборот? Сумма красивая, слов нет. Но работа предстоит кудрявая, и даже очень. Ладно, кто поживет, тот увидит..."
Глава вторая
1
(171 час до)
Самолет компании "Си-Эй-Ти", совершавший чартерный рейс из аэропорта Кеннеди в Бомбей с посадками в Рейкьявике и Москве, по неизвестной причине взорвался в воздухе в половине первого ночи. Пассажиров на борту потерпевшего аварию воздушного корабля было, по счастью, немного - главным образом группа, похоже, спортсменов во главе с тренером, летевшая в Россию, чтобы, судя по их разговорам, сыграть несколько товарищеских матчей с российскими профессионалами, а после соревнований провести еще день-другой в Москве. Деловые люди, направлявшиеся из Штатов в Москву или Дели, предпочитали другие, более быстрые рейсы. В Москве же самолет - судя, во всяком случае, по документации, - должен был принять пассажиров, желавших лететь в Индию. Наверняка то должны были быть мелкие российские коммерсанты.
Взрыв произошел в хвостовой части самолета, и лишенная управления машина тут же перешла в беспорядочное падение. Еще не так давно подобная катастрофа означала бы безусловную гибель всех, кто находился на борту. Однако к тому времени, о котором идет речь, наученные горьким опытом авиационные державы разработали достаточно эффективные способы спасения людей даже и в таких безнадежных случаях. И когда самолет устремился вниз, совершая, подобно падающему листу, непредсказуемые движения, летчикам даже не пришлось ничего предпринимать самим: исправно сработавший компьютер мгновенно привел в действие необходимые механизмы. Специально для такого случая предназначенные заряды, исполняя свою миссию, отстрелили все, что теперь оказалось лишним в обезжизненной машине: крылья вместе с топливными баками и еще как-то державшиеся на полуоторванной хвостовой части моторы. Над фюзеляжем, внутри которого пассажиры успели уже надеть дыхательные маски, выскочившие из спинок кресел, как только давление в салонах начало падать, взметнулись, словно узкие, длинные языки пламени, а потом и широко распахнулись и тут же стали раздуваться, заполняясь гелием из имевшихся на борту баллонов, спасательные аэростаты, чьим первым назначением было мягко опустить на землю все, что уже нельзя было назвать самолетом, но что еще оставалось средством передвижения. Опустить где придется, чтобы спасти. Пригодились все-таки громадные оболочки, до этого хранившиеся в уложенном виде в тесном пространстве между обшивкой лайнера и потолком пассажирской кабины. Падение самолета замедлилось, отстреленные части его, обогнав, уже исчезли глубоко внизу, а командир корабля, едва только он убедился, что и главный, и оба вспомогательных аэростата раскрылись полностью, объявил по трансляции, что всякая опасность для жизни и здоровья пассажиров, а также для целости и сохранности их багажа миновала.
Пассажиры, успевшие надежно пристегнуть пояса безопасности, перенесли воистину трагическое происшествие с достойным уважения спокойствием - вряд ли естественным, но тем не менее завидным. Так что несколько минут довольно много, впрочем, - пока останки машины снижались, в кабине никто не кричал, не вскакивал с места и вообще не проявлял никаких особенных признаков растерянности: все, повинуясь команде тренера, просто-напросто остались на своих местах, лишь приняв рекомендованные для таких ситуаций позы: пригнулись, приблизив головы к коленям. И лишь рослый пожилой мужчина, до того дремавший в кресле "С" в первом ряду, отстегнулся, встал, несмотря на ощутимую болтанку, сделал, придерживаясь за переборку, три-четыре шага, нажал ручку двери и оказался в пилотской кабине. Видимо, действие это заинтересовало и тренера спортсменов, который немедленно поднялся со своего места и последовал за пассажиром.
В рубке было спокойно. Командир корабля сидел, откинувшись, насколько позволяла спинка кресла, второй пилот курил сигарету, глубоко затягиваясь и медленно выпуская дым, штурман, держа ладони на наушниках и полузакрыв глаза, слушал эфир. Казалось, никто из них не удивился неожиданному появлению пассажира. Он аккуратно затворил за собой дверь, широко расставил ноги, чтобы держаться устойчивей. Когда секундой позже в рубку вошел тренер, пассажир лишь посторонился, чтобы пропустить его. И опять-таки никто из экипажа не выказал ни малейших признаков удивления или беспокойства.
- Ну как, - спросил пассажир, глядя на командира. Вопрос был задан по-английски. Пассажир владел языком чисто, но легкий, едва уловимый акцент свидетельствовал о том, что язык этот не был для него родным.
- Все о'кей, - ответил командир невозмутимо.
- Насколько возможно в этих условиях, - дополнил пилот.
- Неожиданности? - поинтересовался пассажир, не проявляя никакого волнения.
- Ветер, - на этот раз ответил штурман. - Не по прогнозу. Норд-вест, с моря. До двухсот сорока футов. В этом году ветры вообще словно с цепи соррвались.
- Вроде бы ни к чему нам такой ускоритель, - сказал пассажир.
- Совсем некстати, - пробормотал тренер команды.
- А, ладно, - усмехнулся второй пилот. - Meлкая картошка.
- Значит, пронесет? - спросил пассажир.
- Боюсь, что занесет далековато, - кивнул командир.
- Может перенести через границу?
- Джордан, - сказал командир. - Как полагаешь?
- Не думаю,-сказал штурман.
- Джордан так не считает, - сказал командир.
- О'кей, - сказал пассажир. - Поживем - увидим. Тогда у меня пока все. А у вас, тренер?
- Я подожду до земли, - сказал тренер. -Хотел только сказать, что у нас все в порядке.
- Хотите кофе? - предложил штурман.
- Потом, - сказал пассажир. - На земле. Просигналить успели?
- Это автоматически, - объяснил второй пилот. - Комп подает сигнал без наших просьб.
- Спасибо за информацию, - поблагодарил пассажир.
- Не стоит благодарности, - ответил капитан. Пассажир кивнул и неторопливо вернулся в салон, где включенные табло просили пассажиров воздержаться от курения и пристегнуть ремни.
- Ваши ребята хорошо переносят передряги, - сказал пассажир одобрительно тренеру, когда тот проходил мимо, направляясь к своему месту.
- Иначе нельзя играть, - сказал тренер.
- Покачивает, - сказал пассажир, держась за подлокотники кресла.
- Не без того.
- Могут быть легкие осложнения, как вы думаете? - спросил пассажир. Путается вся топография. Может забросить куда-нибудь - в центр какого-нибудь города.
- Без осложнений редко обходится, - сказал тренер равнодушно. - И в городах люди живут.
Пассажир усмехнулся и, ни на что более не отвлекаясь, направился к своему месту. Для этого ему пришлось миновать несколько рядов. Люди, мимо которых он проходил, смотрели на него безразлично. Словно бы его вылазка к пилотам осталась незамеченной.
Кабина снижалась. Само приземление состоялось относительно благополучно. Опускавшаяся кабина счастливо миновала лес - не очень густой, кстати, - и лишь чиркнула по верхушкам деревьев, по самой опушке, после чего достаточно ощутимо, но все же не очень опасно ударилась о мягкую, поросшую травой землю обширной поляны; аэростаты, успевшие за время спуска стравить почти весь газ (иначе кабину с людьми могло бы унести вообще неизвестно куда), - яркие оболочки баллонов перед тем, как погаситься, еще несколько метров протащили громоздкое тело машины по кустам, безжалостно ломая их, затем опали, - и на этом рейс закончился.