Действительно, я помнил картинки, которые показывала мне Наоми, пытаясь рассказать с кем мы имеем дело — и на большинстве изображений ее светлость была в образе невинной школьницы с легкомысленными хвостиками, при этом щеголяла с огромным дрыном винтовки в руках.
— Практически каждый из тех, с кем я общаюсь среди высшего света, никогда не упускает возможность намекнуть мне на мой турнирный образ. Кроме того, я из мещан, и мне также никогда не забывают об этом напомнить. Видишь ли, так получилось, что дарованный мне титул — это награда от государыни-императрицы за деяния, о которых нельзя никому рассказывать. Так что подавляющее большинство людей, которые не в курсе за что именно меня наградили, считают, что это дар именно за турнирный образ школьницы, за мою популярность. Но если даже и так, при этом совершенно игнорируется тот факт, что во всех турнирах, в которых я участвовала, именно я всегда занимала первое место по личной статистике и становилась самым ценным участником. Наши с тобой действия дадут понять, что мне это не нравится, и я вместе с тобой планирую снова победить в подобном турнире.
— Участвуя в соревнования вместе со мной?
— Я бы хотела возглавить команду как тренер.
— Звучит неожиданно.
— Понимаешь, для подавляющего большинства при дворе — для тех, кто достаточно силен чтобы не потеть от страха при виде меня, я так и осталась большеглазой девочкой Наденькой с двумя хвостиками, на сиськи которой пускают слюни мальчики и при виде которой визжат от восторга девочки. По-иному в Петербурге меня просто отказываются воспринимать. Мое желание утвердиться в качестве тренера в кровавом спорте воспримут как блажь, со снисхождением, я в этом уверена. Мы же с тобой под это дело получим некоторую степень свободы, имея возможность путешествовать по всему миру, благодаря чему в нужные моменты нас будет довольно сложно отследить.
— Великолепный план. Надежный, как швейцарские часы… — в задумчивости протянул я.
«Шеф, я бы настоятельно советовала вам выбирать выражение в беседе с ее светлостью», — впервые за время разговора проявилась Альбина.
Голос фамильяра прозвучал несколько озабоченно. Что неудивительно: ее кавайной светлости явно не понравился мой тон, в котором невольно мелькнули саркастические нотки. Но я, честно, не виноват — просто цитата в контексте пришлась, а так-то ничего против ее плана я не имел.
У меня все стабильно, в общем: сначала сделать потом думать.
Надежда смотрела на меня со странным выражением. Она явно ожидала чего угодно, но не такой реакции. Впрочем, сдавать назад или оправдываться я не собирался. Лучшая защита — это нападение, поэтому я решил продолжать удивлять. Как ее, так и себя:
— Ваша светлость, могу понять вашу реакцию на мою кажущуюся дерзость, но прошу — вы уж определитесь. Если вам нужно мое подобострастие и слюновыделение при взгляде на ваши без сомнений привлекательные и будоражащие воображения прелести, я готов соответствовать. Если же вы предлагаете мне участвовать в крайне опасной и рискованной авантюре, стоит подумать о пересмотре формата общения и отношений.
Глаза Надежды Геннадиевны потемнели, кожа полностью побелела. Похоже, она была в ярости. Я смотрел в ее черные глаза с опасением, но при этом с откровенным интересом. В голове при этом крутился голос Леонида Каневского: «Без лишних предисловий: мужчина умер»
Но обошлось — Надежда, похоже, справилась с холодной черной яростью и вернула себе обычный вид.
— Я подумаю над твоими словами. Ты со мной?
— Да, ваша светлость, я с вами.
С этого момента я решил, если уж она такая нежная, обращаться к ней никак иначе как по имени-отчеству или говоря «ваша светлость».
— Отлично. Тогда собирайся, нам уже пора.
— Куда собираться? — тут же забыл я о своем решении, упустив добавить полагающееся «ваша светлость»
— В Дарвин.
— В Дарвин?
— В Дарвин.
— В Дарвин, — эхом повторил я.
— Да, в Дарвин! Это Северная территория Австралии, там где гребенчатые крокодилы, мангровые леса, кенгуру и…
— Вашсветлость, я примерно знаю где находится Дарвин. А нам туда зачем?
— В Дарвине мы с тобой завтра-послезавтра инкогнито примем участие в закрытом смертельном матче в парном формате все против всех. Попробуешь на вкус кровавый спорт, кроме того поищем людей к себе в команду.
— А зачем нам искать других членов команды? — не понял я замысла.
— Потому что списочный состав команды для участия в русском покере — шесть человек. Четверо в основе, два в запасе. У нас пока есть только я как тренер, и ты как капитан. Нужно еще четверо, понимаешь арифметику процесса?
В голосе Надежды прозвучал сарказм, но внимания я не обратил.
— Нет-нет, это понятно. Зачем нам искать кого-то у черта на куличках, я этого не понимаю.
— Мы будем участвовать в матче под эгидой Грязной лиги, а туда от хорошей жизни не заявляются. В таких ивентах как правило принимают участие не достигшие второго совершеннолетия владеющие, которым часто нечего терять кроме своего дара. А если ты немного знаешь человеческую природу, то сможешь догадаться, что соратников для восхождения по лестнице власти и влияния нужно искать в самом низу, чтобы они понимали — упадешь ты, упадут и они с тобой. Среди владеющих с самой юности почти каждый уже принадлежит к какой-то группе, организации, роду или клану. Приблизив любого человека к себе из условно стабильного окружения, мы не сможем быть уверенными, что завтра по воле главы клана или рода он нас не предаст.
Сразу после этого объяснения возник у меня важный вопрос, но я решил с ним пока повременить, спросил о другом.
— Вашсветлость, вы сказали, что лига Грязная. Почему такое неблагозвучное название? — едва спросил, как сразу сам догадался: — Это не потому, что в ней участвуют владеющие, которые не обладают в полной мере чистотой дара?
— В числе прочего. Но не думай, что Грязная лига — это что-то предосудительное. Очень многие с нее начинают, и очень многие после возвышения даже не скрывают в своем резюме участие в устраиваемых Грязной лигой ивентах.
— За мной вы тоже в самый низ спустились, ваша светлость? — задал я придержанный ранее вопрос.
Отвечать на вопрос Надежда не стала, но по ее взгляду я все понял. И она поняла, что я все понял.
— Участвовать в матче мы будем вдвоем? — перевел я тему.
— Да.
— В смысле как тренер и участник, или вот прямо вдвоем, плечом к плечу?
— Да! Так ты готов?
Что значит это ее «да!», интересно? Переспрашивать конечно же не стал — ее кавайная светлость и так похоже устала от каверзных вопросов.
— Нас не хватятся?
— Я проинструктировала Наоми, утром на пробежке она скажет ротмистру Соколову, что мы с тобой отбыли на пару дней. Теоретически, мы можем скрыть наше отсутствие. Например, сделать вид что ушли в погружение в вирт на несколько суток, но мне кажется лучше сразу обозначить нашу позицию. Когда вернемся, нам начнут задавать вопросы, мы начнем на них отвечать.
— Вы хотите в чужих вопросах найти ответы?
— Да.
— Что мне с собой брать?
— Браслеты-негаторы на тебе, больше ничего не нужно. Обуться просто не забудь, я подожду тебя на крыльце.
Поднявшись и неожиданно мягко тронув меня за руку, Надежда двинулась к выходу. Я невольно обернулся и проследил за покачивающимися маятником бедрами. Кавайная княгиня у самой двери остановилась, обернувшись. Судя по виду, она захотела что-то сказать мне неприятное.
— Я старательно тренирую все назначенные дыхательные и иные практики для освоения ментальной сдержанности, — опережая ее, отчеканил я.
— Вы ходите по очень тонкому льду, Дмитрий Сергеевич, — негромко, явно сдержав более резкий комментарий, произнесла ее кавайная светлость.