–Интересно, как она собралась разбираться. Камиллу, что ли, позовет «на стрелу».
–Я что-то боюсь, Раджаб.
–Не бойся, малыш, – ласковым голосом успокоил ее Раджаб, – я с ней разберусь, больше она к тебе на километр не подойдет. Она немного не в себе, не обращай на нее внимания.
–Так у вас ничего нет?
–Нет, конечно! У нас все кончено. Видимо, ей трудно это понять, вот и лезет к тебе. Ты у меня одна, клянусь. Сейчас лежал как раз, думал о тебе. Как жаль, что тебя нет рядом.
–Да, жаль, – вздохнула Раиса.
–Кровать у меня широкая, можно сказать, двуспальная…
–Раджаб!
–Молчу-молчу, – снова засмеялся он. – Не буду смущать мисс невинность своими пошлыми мыслишками. Ладно, спокойной ночи. А насчет Лейлы не бери в голову, поняла?
–Спасибо. И тебе спокойной ночи.
От сердца отлегло. Раиса выключила ночник и завернулась поуютнее в одеяло. Если он сказал, что разберется – значит так и будет. Кто, в конце концов, сын замминистра? Засыпая, она подумала, как было бы, наверное, здорово, если бы тепло, окутавшее ее, исходило не от пухового одеяла, а от рук Раджаба.
12.
Раджаб не обманул – Лейла пропала. Несколько дней Раиса ходила настороже, но ничего не происходило. На ее вопросы Раджаб сказал только, чтоб она предупредила его, если увидит Лейлу или получит от нее хоть одно сообщение. Было необыкновенно приятно чувствовать себя под его защитой. Они встречались почти каждые выходные Раисы, за редкими исключениями. Но и тогда Раджаб звонил или писал ей в течение дня. Накануне концерта он выдал ей сумму денег, практически равную ее месячной зарплате, и велел выбрать себе хорошую одежду, не за тысячу рублей «и без бирки». Раиса была ему очень признательна за то, что он угадал ее нужды.
–Тебе это ничего не напоминает? – спросила она его.
–Нет. А должно?
–Фильм «Красотка». С Ричардом Гиром.
–А-а-а, – протянул Раджаб. – Нет, не напоминает. Она была проституткой, а ты – нет.
Раиса засмущалась и не смогла не добавить: «а я – невеста!» В тот же день она пошла в ГУМ и купила себе костюм в черно-белую «гусиную лапку», к нему сапожки и сумочку, немного укоротила волосы и покрасилась в более светлый тон.
Концерт должен был быть в день ее работы, но она решила притвориться больной и уйти пораньше. Это было даже к лучшему, ведь Магомед будет думать, что она на работе, и раньше четверти двенадцатого беспокоиться не станет.
Костюм пришлось пронести в кафе в пакете. В седьмом часу Раиса начала потихоньку «заболевать»: часто трогала лоб, передвигалась с трудом, то и дело охая невзначай. Ее состояние быстро заметили.
–Ты заболела, Раиска? – спросила Мадина-касса.
–Кажется, у меня температура. Голова раскалывается и знобит, – пожаловалась та.
–До конца дня не проятнешь? – спросила Патимат, оглядывая полный зал посетителей. – Я не справлюсь, смотри сколько народа.
–Ничего, я помогу, – сказала Мадина-касса. – Посмотри на нее, сейчас грохнется в обморок у всех на глазах. Иди лучше домой, дорогая, мы заменим.
–Спасибо, девчонки! – Раиса в порыве благодарности обняла Мадину, но спохватилась и ослабила объятие, чтобы та ничего не заподозрила.
Она пошла переодеться из униформы в обычную одежду и предупредить Мадину, чтобы та не проболталась Магомеду о ее мнимой болезни.
Мадина в углу кухни на расстеленном коврике читала намаз. Раиса впервые видела подругу молящейся. Это было необычное и возвышенное зрелище.
«Вот до чего любовь доводит! – подумала Раиса. – Скоро она из-за него и платок наденет».
Сейчас Мадина была во временном хиджабе, обязательном для молитвы, и Раиса не могла не признать, что платок, пусть огромный и старомодный, очень ей шел. Чакар подозрительно поглядывала на племянницу, видимо, удивленная не меньше Раисы. Когда Мадина закончила молиться, Раиса подошла к ней.
–Ух ты! Это ты из-за Маги, да?
–Нет, – прошептала Мадина, косясь на тетю. – Ну… Не совсем. Он, конечно, подтолкнул. Я давно должна была начать, все никак не могла собраться с духом.
–Но ты понимаешь, что если уж начала, нельзя оставлять. Это уже на всю жизнь. Ты сможешь?
Мадина хихикнула.
–Эх ты, Раиска. Намаз так и так нельзя оставлять. От того, что ты не начала молиться, на тебе грех не меньше, чем если начнешь и оставишь. Разве он тебе не объяснял?
–Его невозможно слушать. Слово против скажешь – он срывается и начинает орать, – Раиса передернула плечами, вспомнив, какими методами увещевал их с тетей Барият Магомед. Конечно, ведь они – не Мадина.
–Правда? А мне кажется, он такой терпеливый. Столько возится со мной, все объясняет, рассказывает.
–Ты закрыться не собираешься случайно?